• Ориенталистика
• 2021 год
• Vol 4, № 4

The article examines how the image of the “Bright Hall” ( Mingtang 明堂) was  used in the ideological policy of Wu Zetian  武則天 (624–705). The Empress Wu Zetian  was the first and only woman in the history of China who received the male title of em peror (Huangdi  皇帝) and founded a new state – Great Zhou (Da Zhou 大 周, 690–705).  Traditionally, the history of the "Bright Hall" dates back to the Archaic times. The  Ming[1] tang was one of the most important symbols of the Empire and also a political, administrative and religious centre. During the period under review, the Mingtang performed  functions of its archaic prototype, which, most likely, should have put the Empress on a  par with the semi-legendary rulers from Antiquity. Besides, The Empress was a patron  of the Buddhist teachings. This has found its reflection in the type of official ceremonies  held there. The “Bright Hall” became the place for holding Buddhist religious events.  The “Heavenly Hall” (Tiantang  天堂), which became the seat of the majestic statue of  Buddha, was also included in the complex. During the reign of Wu Zetian, the “Bright  Hall” had to be built twice after the first Mingtang (constructed in 689) was destroyed  by fire. The Empress ordered the complex to be re-built as soon as possible. This fact  shows how important was considered the "Bright Hall" for the purpose of modelling  the image of an ideal ruler. While observing the events, which took place in Mingtang,  one can notice how diverse was the religious policy of Wu Zetian. It is also evident that  the Empress tried to make Buddhist ceremonies a part of the state rituals. There is also  no doubt that the purpose of holding both traditional and Buddhist ceremonies in the  “Bright Hall” was to confirm the legitimacy of Wu Zetian as an Emperor.

• Mingtang
• Tiantang
• Wu Zetian
• Wu Zhao
• Tang China
• the Great Zhou

В случае возникновения разночтений в тексте или расхождений в форматировании между pdf-версией статьи и её html-версией приоритет отдаётся pdf-версии.

In case of any discrepancies in a text or the differences in its layout between the pdf-version of an article and its html-version the priority is given to the pdf-version.

Введение

«Пресветлый зал» (Минтан 明堂) является одним из важнейших сакральных сооружений традиционного Китая. Будучи одновременно местом проведения как политических, так и религиозных мероприятий, Минтан стал своеобразным символом имперской государственности [1, 2012, с. 355]. Традиционно считается, что Минтан ведет свою историю еще с мифологического периода, а его создателем почитается один из «трех августейших» – Шэнь-нун 神農 («Божественный земледелец») [1, 2012, с. 325]. Основной функцией Минтана была гармонизация связи правителя с Небом [2, 1985, p. 197].

Считается, что первый исторический Минтан был построен в 109 г. до н. э. у подножия горы Тайшань 泰山 по приказу ханьского императора Лю Чэ 劉徹 (храмовое имя У-ди 武帝, 156–87 гг. до н. э., прав. 141–87 гг. до н. э.) [3, 1962, с. 191], а данную идею ему будто бы подсказали ученые-конфуцианцы, в частности Гунъюй Дай 公玉帶 (II в. до н. э.), поднесший императору «Схему Пресветлого зала времен Желтого императора» (Хуан-ди ши Мин-тан ту 黃帝時明 圖) [3, 1962, с. 1243]. Наличие в составе комплекса башни Куньлунь 崑崙[4, 1999, с. 337], название которой отсылает нас к горам Куньлунь, считавшимся местом обитания богини Си-ван-му 西王母 и других бессмертных [5, 2008, p. 602], позволяет исследователям предположить, что на внешний облик и функциональные особенности первого «Пресветлого зала» некоторое влияние оказали представления об обретении бессмертия [1, 2012, с. 339].

Следующий Минтан был возведен к югу от Чанъаня 長安 в 4 г. н. э. по приказу Ван Мана 王莽 (45 г. до н. э.–23 г. н. э. ¹) [3, 1962, с. 4069][1, 2012, с. 340], который то ли пытался подготовить почву для будущей узурпации власти, то ли, будучи на тот момент регентом при малолетнем Лю Цзицзы 劉箕子 (Лю Кань 劉衎, посмертное имя Сяо-Пин-ди 孝平帝, 9 г. до н. э. – 6 г. н.э.; прав. 1–6 гг. н. э.), намеревался вызвать у современников ассоциации между собой и легендарным Чжоу-гуном 周公 (XI в. до н. э.). В любом случае можно отметить, что в данный период Минтан обретает статус главного имперского святилища, функции которого он выполнял и в дальнейшем [1, 2012, с. 340–341].

После свержения Ван Мана и основания Восточной Хань (Дун Хань 東漢 25–220 гг.) по приказу Лю Сю 劉秀 (Лю Вэньшу 劉文叔, посмертное имя Гуан-у-ди 光武帝, 6 г. до н. э. – 57 г. н. э.; прав. 25–57 гг.) близ Лояна 洛陽, ставшего столицей государства, был возведен новый Минтан, проведение церемоний в котором было призвано подтвердить передачу «мандата Неба» (тяньмин 天命) основателю новой империи [1, 2012, с. 344]. В дальнейшем ритуалы в Минтане проводили и другие правители Восточной Хань. Интерес к ритуалам, проводимым в Минтане, также проявляли некоторые правители Южных и Северных династий 南北朝 (Нань Бэй чао 386/420–581/589) [1, 2012, с. 353][6, 2018, p. 305].

Первый император государства Суй (隋 581–617) Ян Цзянь 楊堅 (посмертное имя Вэнь-ди 文帝, 541–604, прав. 581–604) изъявлял желание построить Минтан; чиновники-конфуцианцы, однако, не смогли прийти к единому мнению о том, как должен выглядеть новый «Пресветлый зал» [7, 1982, с. 121]. Преемник Ян Цзяня, Ян Гуан 楊廣 (посмертное имя Ян-ди 煬帝, 659–618, прав. 605–618), также не смог воплотить в жизнь это намерение – ему помешала нестабильная внутренняя обстановка в государстве [7, 1982, с. 122], приведшая к краху Суй и провозглашению империи Тан (唐 618–907).

Начальные годы Тан не отличались спокойствием и стабильностью, поэтому первый танский император Ли Юань 李淵 (храмовое имя Гао-цзу 高祖, 566–635, прав. 618–626), по всей видимости, не имел возможности всерьез задуматься о реализации такого масштабного проекта, как строительство Минтана. К этому вопросу вернулся сместивший его император Ли Шиминь 李世民 (храмовое имя Тай-цзун 太宗, 599–649, прав. 626–649). Он, однако, столкнулся с той же проблемой, что и его предшественники, – ответственные за создание плана «Пресветлого зала» чиновники не могли договориться ни о структуре этого архитектурного сооружения, ни о его расположении, ни о порядке проведения там церемоний [8, 1975, с. 338]. Споры растянулись на много лет, их участники так и не пришли к единому мнению, а от строительства Минтана пришлось отказаться в связи с обострением военного противостояния с Когурё [9, 1975, с. 853].

Дискуссии о форме и структуре Минтана продолжились и при третьем танском императоре – Ли Чжи 李治 (храмовое имя Гао-цзун 高宗, 628–683, прав. 650–683). Они, как и в прежние времена, ничем не закончились – «Пресветлый зал» так и не был построен [9, 1975, с. 862][8, 1975, с. 338].

«Пресветлый зал» императрицы У Цзэтянь

После смерти Ли Чжи в 683 г. его супруга У Цзэтянь² 武則天 (624–705) стала регентшей при малолетнем наследнике престола и фактическим правителем Поднебесной. Отметив, что возведение Минтана входило в планы почившего Ли Чжи, У Цзэтянь обратилась к «ученым, [ожидающим у] Северных врат»³ с приказом провести подготовительную работу к строительству комплекса [9, 1975, с. 862].

Строительство Минтана началось в 688 г., а уже в 689 г. было завершено [9, 1975, с. 868].

Сразу же после этого уезд Хэнань (Хэнань сянь 河南縣) в окрестностях Лояна был переименован в Хэгун (Хэгун сянь 合宮縣). Это, по всей видимости, было связано с представлениями о том, что Минтан легендарного Желтого императора носил название Хэгун – «Дворец единения» 合宮 [9, 1975, с. 862].

Возведение первого Минтана предшествовало знаковому событию в истории Китая – в 690 г. У Цзэтянь основала новое государство Великое Чжоу 大周 (690–705) и стала первой (и единственной) в истории Китая женщиной, принявшей мужской титул императора (хуанди 皇帝). По всей видимости, строительство комплекса, возведение и последующее использование которого позволяло актуализировать связь между Небом и верховным правителем, закрепить право последнего на власть и привести Поднебесную к гармонии, логично рассматривать в контексте попыток У-хоу «легализовать» свое право на императорский титул и престол. Сама она высказывалась следующим образом:

Подобное указание на характерное для традиционного Китая переплетение религиозной и политической функций, исполняемых правителем, находилось в полном соответствии с задачами реконструируемого «идеального» Минтана эпохи Западного Чжоу [1, 2012, с. 326] и выгодным образом подчеркивало связь нового государства с золотым веком в истории Китая. Этому способствовали также структура «Пресветлого зала», которая, как утверждала созданная незадолго до воцарения У Цзэтянь военным чиновником из Шачжоу хвалебная «Шачжоуская песня-яо начального года [правления под девизом] Цзай-чу11» (Цзай-чу юань нянь шачжоу гэяо 載初元年沙州歌謠), соответствовала главному принципу архитектурной композиции идеального Минтана – «сверху – круглый, снизу – квадратный» (шан юань ся фан 上圓下方), отсылающей к традиционной символике круга как Неба и квадрата как Земли, и состояла из девяти помещений, в каждом из которых наличествовало восемь окон [17, 2019, с. 116]. Основные постройки комплекса также имели свои прототипы в структуре «идеального Минтана»: собственно «Пресветлый зал» и ров Биюн были необходимыми его элементами.

Специфика ряда проводимых императрицей в Минтане мероприятий также коррелировала с функционалом архетипического «Пресветлого зала»: источники содержат упоминания о том, как У Цзэтянь посещала комплекс для совершения жертвоприношений Небу, Земле, предкам и чжоускому У‑вану, для того чтобы давать аудиенции министрам («принимать [с] аудиенцией» шоу чао 受朝), обнародовать указы («покрывать управлением» бу чжэн 布政) [9, 1975, с. 122, 868; 8, 1975, с. 88], а с 697 г. также ежемесячно проводила якобы чжоуский ритуал «оповещения о новолунии» гушо 告朔, в ходе которого в жертву приносилась овца, после чего правитель передавал сановникам указания по правлению [18, 1989, с. 213]. В церемониях принимали участие чиновники и представители императорского рода [9, 1975, с. 864].

Этим, впрочем, У Цзэтянь не ограничивалась, и часто связанные с Минтаном события отсылали современников к еще более глубокой древности – временам полулегендарных и безупречных «трех августейших и пяти божественных»¹², с которыми, вероятно, хотела отождествить себя императрица.

Так, например, вскоре после начала возведения «Пресветлого зала» в водах реки Лошуй 洛水 была обретена «драгоценная схема» (寶圖 баоту) с надписью «Священная матушка заботится о людях; вечным процветанием [будут ознаменованы] императорские деяния» (聖母臨人，永 昌帝業), что, вероятно, отсылало современников к преданиям о хэ ту河圖 («план [из Желтой] реки») и Ло шу洛書 («письмена [из реки] Ло»). Считалось, что легендарный правитель Фу-си 伏羲 увидел их на боках чудесного «коня-дракона» из Желтой реки и на панцире волшебной черепахи, обитавшей в водах реки Ло, и увиденное сподвигло его на создание восьми триграмм [21, 2006, с. 517]. Согласно другому сюжету, восемь триграмм были созданы Фу-си на основе только лишь хэ ту, а Ло шу открыли другому выдающемуся деятелю легендарной древности – Великому Юю 大禹 – принципы поддержания гармоничного общественного порядка, именуемые «девятью разделами» (цзю чоу 九畴) [22, 2006, с. 548]. В 697 г. в Минтане были установлены «девять треножников, [соответствующих девяти] областям»¹³ (цзю чжоу дин 九州鼎). Масса центрального треножника составляла 1800 даней (ок. 11 400 кг), остальных – по 1200 даней (ок. 7 600 кг), высота – 1 чжан 8 чи (5,4 м) и 1 чжан 4 чи (4, м) соответственно. На каждом треножнике были изображены редкости и диковины, характерные для этих областей [9, 1975, с. 119, 867–868]. Установка треножников также стала событием, напоминающим о деятельности Великого Юя. Однако У Цзэтянь не ограничилась апелляцией к традиционному пониманию Минтана. Посмотрим, каким образом символика «Пресветлого зала» была использована императрицей в буддийской составляющей ее религиозной политики.

«Пресветлый зал» и буддийская политика У Цзэтянь

Перечисленные выше функции Минтана У Цзэтянь были характерны и для его архаического (в том числе и легендарного) прототипа – однако тут все они, кажется, были представлены в максимально концентрированном виде. Впрочем, целый ряд мероприятий, проведенных правительницей в «Пресветлом зале», демонстрирует неоднородность идеологической и религиозной политики У Цзэтянь.

Так, образ Минтана был использован создателями «[Комментария]-шу [о смысле] переданных записей [о будущих воплощениях] Божественного императора¹⁴ сутры Великого облака» (Да юнь цзин шэнь хуан шоу цзи и шу 大雲經神 授記義疏)¹⁵. Данный комментарий был написан соратниками У Цзэтянь и использовался императрицей как один из инструментов, позволивших ей объяснить возможность для женщины взойти на императорский престол. В этом тексте «Пресветлый зал» сопоставляется с «Городом преображений» (Хуачэн 化城), являющимся, согласно буддийским представлениям, метафорическим аналогом малой нирваны [13, 1986, c. 1112], достигаемой при следовании путем Малой колесницы¹⁶. Некоторые атрибуты этого волшебного города нашли свои соответствия в Минтане У Цзэтянь, а происходящие там события и процессы также были соотнесены с «Пресветлым залом»:

В данном фрагменте звучат как буддийские, так и традиционные китайские мотивы, такие как «преображение варваров» с помощью благой силы императора. Комментаторы ищут (и находят) аналоги буддийским идеям в форме и функционале Минтана. Действительно, для У Цзэтянь было характерно стремление не просто использовать элементы иной идеологии, но вплести их в уже имеющуюся структуру, наполнив традиционную форму чужеродным содержанием (и наоборот – чужеродную форму – традиционным содержанием), причем иногда не только в метафорическом, как в случае с рассмотренным текстом, но и в прямом смысле.

Так, в 689 г. в непосредственной близости от Минтана был сооружен «Небесный зал» – Тяньтан, – по всей видимости, представлявший единый с «Пресветлым залом» комплекс, имевший, возможно, своим прототипом уже упоминавшуюся выше башню Куньлунь. В данном помещении предполагалось разместить гигантскую статую Будды высотой в 90 чи [28, 1979, с. 115–116].

初，明堂既成，太后命僧懷義作夾紵大像, 其小指中猶容數十人. 於明堂北 構天堂以貯之。堂始構，為風所摧，更構之，日役萬人，采木江嶺，數年之間，所 費以萬億計. 府藏為之耗竭。懷義用財如糞土. 太后一聽之，無所問。

Сначала, [когда] уже было завершено [строительство] Минтана, вдовствующая императрица приказала [буддийскому] монаху Хуайи¹⁹ создать [выполненный с использованием техники] цзя-чжу большой образ [Будды], внутри его мизинца, кажется, вмещалось несколько десятков человек. К северу от Минтана построили Тяньтан, чтобы разместить ее. [Когда] начали строить зал, [он] был разрушен ветром; снова построили его; [каждый] день [несли] повинность [на работах] десятки тысяч человек; [была] взята древесина [из] Цзянлина²⁰; в течение нескольких лет [то, что было] израсходовано, исчислялось несметными [средствами]²¹. Правительственная сокровищница ради этого иссякла [и] истощилась. Хуайи расходовал богатства подобно навозу [и] земле. Когда императрица услыхала об этом, [то] ничего не спросила [29, 1976, с. 6498].

Вскоре буддийское наполнение коснулось и самого «Пресветлого зала», в котором в 694 г. была проведена буддийская церемония [30, 2003, p. 332] панчаваршика²², представлявшая собой многодневное празднование, включавшее вегетарианские пиры, щедрые пожертвования, лекции о буддийском учении и т. п. [32, 2006, p. 45]. Считается, что первая такая церемония была проведена в III в. до н. э. индийским царем Ашокой [31, 1995, p. 67], первым же китайским правителем, проведшим панчаваршику, стал император Южного Лян [Нань Лян] 南梁 (502–557) Сяо Янь 蕭 衍 (посмертное имя У-ди 武帝, 464–549, прав. 502–549) [33, 1997, p. 76]. У Цзэтянь же провела эту церемонию вскоре после того, как дополнила свой титул именованием «[Обладающий] любовью»²³:

Спустя несколько дней современники этих событий получили яркое доказательство тому, что Небо недовольно происходящим: в Тяньтане начался пожар, который уничтожил не только Небесный зал, но и сам Минтан.

После данного инцидента У Цзэтянь больше не пыталась проводить панчаваршику в Минтане. Тем не менее вышеуказанные события свидетельствуют о желании императрицы, пусть и не в полной мере реализовавшемся, поставить эту буддийскую церемонию в один ряд с существующими государственными ритуалами.

В 695 г. Минтан был восстановлен. Новый комплекс незначительно отличался от предыдущего:

Второму Минтану было дано название Тунтяньгун 通天宮 («Дворец, проницающий Небо») [9, 1975, с. 867], что, вероятно, содержало апелляцию к одному из именований «Пресветлого зала» – Тунтяньу 通天屋 («Чертог, проницающий Небо»), упоминаемому, в частности, в трактате «Суждения о Минтане» (Минтан лунь 明堂論) известного мыслителя эпохи Восточная Хань Цай Юна (蔡邕 132–192) [1, 2012, с. 334].

На завершающем этапе правления У Цзэтянь «Пресветлый зал» послужил сценой для новой буддийской инициативы правительницы: в 704 г. туда были перенесены мощи Будды из монастыря Фамэньсы 法門寺 [35, 2003, p. 69]²⁸.

Данное событие превратило Минтан в подобие буддийской ступы. Сходство еще более усилилось с введением специальных церемоний обхода «Пресветлого зала», подобных ритуалам обхода буддийских святынь. Впрочем, вероятно, в этот период престарелая У Цзэтянь уже имела в виду не только и не столько вопросы легитимации своей власти, а обращение к будто бы обладавшим чудодейственной силой мощам для улучшения состояния своего здоровья [37, 2002, p. 101].

Долгое время история создания Минтана была подтверждена только данными исторических хроник и других письменных источников, упомянутых выше. Однако в настоящее время мы располагаем и археологическими материалами.

Археологические данные

В 1986 г. в Лояне были обнаружены руины Минтана [38, 1988, c. 227], а в 2008 г. – раскрыты руины Тяньтана [39, 2016, c. 30]. Фундамент Минтана состоит из утрамбованной земли красно-коричневого цвета. Участок, расчистка которого представляет определенные сложности, так как область раскопок ограничена современными строениями, расчищен на 54,7 м с востока на запад и на 45,7 м с севера на юг. Основание фундамента, по всей видимости, представляло собой восьмиугольник. В центре располагается большое круглое отверстие для колонны с впечатляющим диаметром 9,8 м [38, 1988, с. 227]. В 155 м к северо-западу от Минтана находятся руины Тяньтана [Ван Шумань, 2018, c. 23], представляющие собой стилобат прямоугольной формы (ширина с севера на юг 77,7 м, с запада на восток 69,15 м) с круглыми базами пяти колонн. Само здание «Небесного зала» круглое в плане, в центре – каменная кладка в форме круга, с отверстием, в котором располагался опорный камень [40, 2016, c. 30].

Интересно, что история строительства У Цзэтянь Минтана нашла свое отражение и в художественном творчестве, в частности в дуньхуанских росписях. 

«Пресветлый зал» У Цзэтянь в дуньхуанских росписях

Среди многочисленных росписей в пещерах Дуньхуана есть и посвященные «Пресветлому залу» У Цзэтянь. Так, в гроте № 9 Могао была обнаружена роспись под названием «Отклик, посланный духом [горы] Суншань залу Минтана» (嵩山神送明堂殿應). Роспись сопровождается следующим комментарием:

則天至大足土年駕行東洛. 聖后寢次夢身處明珠內. 坐至天曉問諸大臣. 朕 作此夢如何. 大臣奏曰: 此是聖瑞緣果. 有嵩山神到明堂一柱, 人莫識之. 後至 冬中遂有花生. 是神木故梅柱是也.

Цзэтянь к году [под девизом правления] Да-цзу ²⁹[стихии] земли высочайше прибыла в восточную [столицу] Ло[ян]³⁰. Священная императрица во время отдыха [увидела] во сне фигуру, помещавшуюся внутри светлой жемчужины. [Цзэтянь] просидела до [того, пока] небо [не] просветлело, и спросила [об этом] у великих сановников: «[С] Нами сделался этот сон, на что же [это] похоже?» Великие министры доложили, сказав: «Это – действительно священное предзнаменование, [предзнаменование], связанное с плодами трудов. Появился дух [горы] Суншань, прибывший внутрь одной из колонн Минтана, [из] людей никто не узнал [его]». После [этого] пришла середина зимы, и следом возникло рождение цветов [сливы]... Эту одухотворенную деревянную [колонну] по этой причине и [называют] «сливовой колонной», так-то! [41, 2011, с. 38].

Исследователи предполагают, что часть росписей, в том числе и указанная, в данной пещере выполнена по приказу Чжан Чэнфэна 張承奉 (?–914), главы военного губернаторства Гуйицзюнь 歸義軍, – де-факто независимого государства, существовавшего на территории Шачжоу в 848–1036 гг. [41, 2011, с. 37]. В 910 г. Чжан Чэнфэн провозгласил основание «Западного ханьского государства Золотых гор» Си Хань Цзиньшань го 西漢金山國 (910–914) и объявил себя его правителем, именуемым «Сыном Неба в белых одеждах» Бай и тянь цзы 白衣天子 [42, 2012, с. 25]. Неясно, впрочем, счел ли Чжан Чэнфэн правительницу, основавшую новое государство, достойным примером для подражания и восхищения или просто хотел запечатлеть удивительную столичную историю.

Заключение

Подведем некоторые итоги. По всей видимости, Минтан, представлявший собой важный элемент традиционной китайской культуры, в правление У Цзэтянь превращается в своеобразную площадку для проведения буддийских ритуалов, что продемонстрировало укрепление позиций буддизма и превращение его в столь же значимую составляющую государственных культов, что и традиционная идеология. Образ «Пресветлого зала» был использован императрицей в одном из основополагающих идеологических документов того времени – «[Комментарии]-шу [о смысле] переданных записей [о будущих воплощениях] Божественного императора сутры Великого облака». Минтан, впрочем, сохранил и свои привычные функции, характерные для символа имперской государственности – эталонного «Пресветлого зала» эпохи Западная Чжоу, тем самым став инструментом, помогающим правителю, легитимность которого вызывала у современников вопросы, продемонстрировать законность своего права на обладание государственной властью.

1. Manucharova A. A. The Phenomenon of Mingtang. In: Kravtsova M. E. (ed. and comp.) The Formative Process of the State Ideological System of the Imperial China. St. Petersburg: Nauka; 2012, pp. 324–355. (In Russ.)
2. Weschler H. J. Offerings of Jade and Silk. Ritual and Symbol in the legitimation of the T’ang dynasty. New Haven and London: Yale University Press; 1985. 328 p.
3. Ban Gu. Han Shu (Book of Han). Beijing: Zhonghua shuju; 1962. 4273 p. (In Chin.)
4. Sima Qian. Shi ji (Historical Records). Beijing: Zhonghua shuju; 1999. 2545 p. (In Chin.)
5. Pregadio F. (ed.) The Encyclopedia of Taoism. London and New York: Routledge; 2008. XLVII + 1515 p.
6. Sevillano-Lopez D. La construcción y uso del Mingtang por la emperatriz Wu Zetian. Antesteria. 2018;7:301–321.
7. Wei Zheng. Sui Shu (Book of Sui). Beijing: Zhonghua shuju; 1982. 1904 p. (In Chin.)
8. Ouyang Xiu, Song Qi. Xin Tang shu (New Book of Tang). Beijing: Zhonghua shuju; 1975. 6472 p. (In Chin.)
9. Liu Xu. Jiu Tang shu (Old Book of Tang). Beijing: Zhonghua shuju; 1975. 5407 p. (In Chin.)
10. Li Fang. Tang Li Yuangui muzhi suojian de bei men xue shi (Information about “Scholars [Waiting at] the North Gate”, from the epitaph to Tang Li Yuangui). Wenwu (Cultural objects).1992;4:60–61. (In Chin.)
11. Eremeev V. E. Astronomy. In: TitarenkoM. L. (chief ed.) Spiritual Culture of China. Encyclopedia. In 5 vols. Vol. 5: Science, technical and military thought, health care and education. Volume eds: M. L. Titarenko, A. I. Kobzev, V. E. Yeremeev, A. E. Lukyanov. Moscow: Vostochnaya literatura; 2009, pp. 102–139. (In Russ.)
12. Kobzev A. I. Astrology. In: TitarenkoM. L. (chief ed.) Spiritual Culture of China. Encyclopedia. In 5 vols. Vol. 5: Science, technical and military thought, health care and education. Volume eds: M. L. Titarenko, A. I. Kobzev, V. E. Yeremeev, A. E. Lukyanov. Moscow: Vostochnaya literatura; 2009, pp. 96–101. (In Russ.)
13. Luo Zhufeng (ed.) Hanyu Da Cidian (Big Chinese Dictionary). In 11 vols. Vol. 1. Shanghai: Hanyu Da Cidian chubanshe; 1986. 1744 p. (In Chin.)
14. Kobzev A.I. Luan-niao. In: TitarenkoM. L. (chief ed.) Spiritual Culture of China. Encyclopedia. In 5 vols. Vol. 2: Mythology. Religion. Volume eds: M. L. Titarenko, B. L. Riftin, A. I. Kobzev, A. E. Lukyanov, D. G. Glaveva, S. M. Anikeeva. Moscow: Vostochnaya literatura; 2007, p. 505. (In Russ.)
15. Luo Zhufeng (ed.) Hanyu Da Cidian (Big Chinese Dictionary). In 11 vols. Vol. 2. Shanghai: Hanyu Da Cidian chubanshe; 1988. 1662 p. (In Chin.)
16. Luo Zhufeng (ed.) Hanyu Da Cidian (Big Chinese Dictionary). In 11 vols. Vol. 11. Shanghai: Hanyu Da Cidian chubanshe; 1993. 1442 p. (In Chin.)
17. Hu Kexian. Dunhuang xieben “Shazhou geyao” yu “Shazhou xiangrui” (“Shazhou Yao-song” and “Shazhou Signs” from Dunhuang Manuscripts). Silu yu Tang shi (Silk Road and Tang poetry). 2019;3:116–124. (In Chin.)
18. Luo Zhufeng (ed.) Hanyu Da Cidian (Big Chinese Dictionary). In 11 vols. Vol. 3. Shanghai: Hanyu Da Cidian chubanshe; 1989. 1662 p. (In Chin.)
19. Riftin B. L. San huang. In: TitarenkoM. L. (chief ed.) Spiritual Culture of China. Encyclopedia. In 5 vols. Vol. 2: Mythology. Religion. Volume eds: M. L. Titarenko, B. L. Riftin, A. I. Kobzev, A. E. Lukyanov, D. G. Glaveva, S. M. Anikeeva. Moscow: Vostochnaya literatura; 2007, p. 560. (In Russ.)
20. Riftin B. L. Wu di. In: TitarenkoM. L. (chief ed.) Spiritual Culture of China. Encyclopedia. In 5 vols. Vol. 2: Mythology. Religion. Volume eds: M. L. Titarenko, B. L. Riftin, A. I. Kobzev, A. E. Lukyanov, D. G. Glaveva, S. M. Anikeeva. Moscow: Vostochnaya literatura; 2007, p. 625. (In Russ.)
21. Kobzev A. I. He tu. In: TitarenkoM. L. (chief ed.) Spiritual Сulture of China. In 5 vols. Vol. 1: Philosophy. Volume eds: M. L. Titarenko, A. I. Kobzev, A. E. Lukyanov. Moscow: Vostochnaya literatura; 2006, pp. 517–519. (In Russ.)
22. Yurkevich A. G. Jiu chou. In: TitarenkoM. L. (chief ed.) Spiritual Culture of China. Encyclopedia. In 5 vols. Vol. 1: Philosophy. Volume eds: M. L. Titarenko, A. I. Kobzev, A. E. Lukyanov. Moscow: Vostochnaya literatura; 2006, p. 548. (In Chin.)
23. Forte A. Political Propaganda and Ideology in China at the End of the Seventh Century. Inquiry into the Nature, Authors and Function of the Tunhuang Document S. 6502 Followed by an Annotated Translation. Napoli: Instituto Universitario Orientale; 1976. XII +312 p.
24. Lin Shitian. “Da yun jing shu” jiegou fenxi (Structural Analysis of the “Shu-[commentary] on the Great Cloud Sutra”). In: Zheng Binglin, Hua Pingning (eds) Maijishan shiku yishu wenhua (Collection of Articles on the Artistic Culture of the Maijishan Grottoes). Part 2. Lanzhou: Lanzhou daxue chubanshe; 2002, pp. 174–196. (In Chin.)
25. Androsov V. P. Indo-Tibetan Buddhism. Encyclopedic Dictionary. Moscow: Orientalia, 2011. 446 p. (In Russ.)
26. Li Min, Wang Jian (ed.) Shang shu yi zhu (Translation and Annotation for The Honored Book). Shanghai: Shanghai guji chubanshe; 2004. 476 p. (In Chin.)
27. Forte A. Mingtang and Buddhist Utopias in the History of the Astronomical Clock: The Tower, Statue and Armillary Sphere Constructed by Empress Wu. Roma: Istituto Italiana per il Medio ed Estremo Oriente; Paris: Ecole Française d'Extrême-Orient, 1988. XIV+333 p.
28. Zhang Zhuo. Chao ye qian zai (Complete Records of the Capital and Suburbs). Beijing: Zhonghua shuju; 1979. 182 p. (In Chin.)
29. Sima Guang. Zi zhi tong jian (Comprehensive Mirror in Aid of Governance). Beijing: Zhonghua shuju chuban, 1976. 9612 p. (In Chin.)
30. Rothschild N.H. Rhetoric, Ritual, and Support constituencies in the political authority of Wu Zhao, woman emperor of China. Ph. D. dissertation: Brown University, 2003. 447 p.
31. Deeg M. Origins and Development of the Buddhist Pañcavārṣika – Part I: India and Central Asia. Nagoya Studies in Indian Culture and Buddhism: Sambhasa. 1995, №16. Pp.67–90.
32. Chen J. "Pañcavārṣika" Assemblies in Liang Wudi's Buddhist Palace Chapel. Harvard Journal of Asiatic Studies. 2006. № 1(Vol. 66). Pp.43–103.
33. Deeg M. Origins and Development of the Buddhist Pañcavārṣika – Part II: China. Nagoya Studies in Indian Culture and Buddhism: Sambhasa. 1997;18:63–96.
34. Schafer E. The Golden Peaches of Samarkand: A Study of T'ang Exotics. Moscow: Nauka, 1981. 608 p. (Russian translation)
35. Sen, Т. Buddhism, Diplomacy and Trade. The Realignment of Sino-Indian Relations. Honolulu: Association for Asian Studies and Hawai’i University Press, 2003. XVI+388 p.
36. Zhou Yongwei. Wu Zetian yu Famensi (Wu Zetian and Famen Monastery). In: Zhao Wenrun (ed.) Wu Zetian yanjiu lun wenji (Collection of Articles on the Study of [the Reign of] Wu Zetian). Taiyuan: Shanxi guji chubanshe; 1998. pp. 196–202. (In Chin.)
37. Chen J. Śarīra and Scepter. Empress Wu’s Political Use of Buddhist Relics. Journal of the International Association of Buddhist Studies. 2002;1–2:33–150.
38. Wang Yan, Yang Huanxin, Feng Chengze. Tang Dongdu Wu Zetian Mingtang yizhi fajue jianbao (A Brief Report on the Excavation of the Ruins of the “Bright Hall” of Wu Zetian in Dongdu [of the] Tang Era). Kaogu (Archeology). 1988;3:227–330. (In Chin.)
39. Luo Shiping. Tiantang faxiang – Luoyang Tiantang Da Fo yu Tang Mile Dafo yang xin shi (Buddhist Statue in the “Heavenly Hall” – New Information about [the Statue of] the Great Buddha in the “Heavenly Hall” in Luoyang and Examples of Tang Images of the Great Buddha Maitreya). Shijie zongjiao yanjiu (Study of World Religions). 2016;2:29–42. (In Chin.)
40. Wang Shuman. Wangluo koubei shiyu xia Tiantang Mingtang xinxiang ganzhi yanjiu (Study of the Perception of the Imagery of the “Heavenly Hall” and the “Bright Hall” Based on Reviews [about] Impressions [of these objects] on the Internet. Luoyang shifan xueyuan xuebao (Luoyang Pedagogical Institute Bulletin). 2018;12:22–28. (In Chin.)
41. Zhao Xiaoxin. Mogao ku di 9 ku “Songshan shen song Mingtang dian ying tu” kao (Study of the Image “Response sent by the spirit of [Mountain] Songshan to the Mingtang Hall” [from] Mogao Ninth Cave). Dunhuang yanjiu (Dunhuang studies). 2011;3:37–42. (In Chin.)
42. Duan Ruichao. Dunhuang Xi Han Jinshanguo zhengquan xingzhi jiqi li guo jiucuo chengbai xi lun (Analytical Discourse about the Nature of Political Power in the Dunhuang “Western Han State of the Golden Mountains”, as well as the Successes and Failures of Actions to Found [this] State). Wenzhou daxue xuebao (shehui kexue ban) (Wenzhou University Bulletin (Social Science)). 2012;5:24–29. (In Chin.)