• Ориенталистика
• 2021 год
• Том 4, № 4

В данной статье рассматриваются особенности использования об -  раза «Пресветлого зала» (Минтан  明堂) в идеологической политике У Цзэтянь  武則天 (624–705), первой и единственной в истории Китая женщины, получившей мужской титул императора ( хуанди 皇帝) и основавшей новое государство  –  Великое Чжоу (Да Чжоу  大周; 690–705). История «Пресветлого зала», согласно  традиционной версии, восходит еще к легендарным временам, а сам  Минтан  являлся одним из важнейших символов Поднебесной и представлял собой своеобразный политический, административный и религиозный центр. В рассматриваемый период Минтан выполнял функции, характерные для его архаического прототипа, что, по всей видимости, должно было поставить императрицу  в один ряд с полулегендарными правителями древности. Кроме того, У Цзэтянь  покровительствовала буддизму, что также не могло не найти отражения в характере проводимых в «Пресветлом зале» церемоний – в указанный период Минтан  превратился в площадку для проведения соответствующих религиозных мероприятий, а в состав комплекса вошел «Небесный зал» (Тяньтан  天堂), ставший  вместилищем огромной статуи Будды. В период правления У Цзэтянь «Пресветлый зал» возводился дважды – первый Минтан, построенный в 689 г., был уничтожен пожаром, и императрица приказала восстановить комплекс в кратчайшие  сроки, что свидетельствует о важности «Пресветлого зала» для моделирования  образа идеальной правительницы. Наблюдая за событиями, проходившими  в Минтане, можно сделать вывод о многоплановости религиозной политики  У Цзэтянь, а также отметить, что императрица пыталась поставить буддийские  церемонии в один ряд с уже существующими государственными ритуалами. Также не вызывает сомнения, что целью проведения как традиционных, так и буддийских церемоний в «Пресветлом зале» было подтверждение легитимности  права У Цзэтянь на титул императора.

• Минтан
• Тяньтан
• У Цзэтянь
• У Чжао
• эпоха Тан
• Великое Чжоу

В случае возникновения разночтений в тексте или расхождений в форматировании между pdf-версией статьи и её html-версией приоритет отдаётся pdf-версии.

In case of any discrepancies in a text or the differences in its layout between the pdf-version of an article and its html-version the priority is given to the pdf-version.

Введение

«Пресветлый зал» (Минтан 明堂) является одним из важнейших сакральных сооружений традиционного Китая. Будучи одновременно местом проведения как политических, так и религиозных мероприятий, Минтан стал своеобразным символом имперской государственности [1, 2012, с. 355]. Традиционно считается, что Минтан ведет свою историю еще с мифологического периода, а его создателем почитается один из «трех августейших» – Шэнь-нун 神農 («Божественный земледелец») [1, 2012, с. 325]. Основной функцией Минтана была гармонизация связи правителя с Небом [2, 1985, p. 197].

Считается, что первый исторический Минтан был построен в 109 г. до н. э. у подножия горы Тайшань 泰山 по приказу ханьского императора Лю Чэ 劉徹 (храмовое имя У-ди 武帝, 156–87 гг. до н. э., прав. 141–87 гг. до н. э.) [3, 1962, с. 191], а данную идею ему будто бы подсказали ученые-конфуцианцы, в частности Гунъюй Дай 公玉帶 (II в. до н. э.), поднесший императору «Схему Пресветлого зала времен Желтого императора» (Хуан-ди ши Мин-тан ту 黃帝時明 圖) [3, 1962, с. 1243]. Наличие в составе комплекса башни Куньлунь 崑崙[4, 1999, с. 337], название которой отсылает нас к горам Куньлунь, считавшимся местом обитания богини Си-ван-му 西王母 и других бессмертных [5, 2008, p. 602], позволяет исследователям предположить, что на внешний облик и функциональные особенности первого «Пресветлого зала» некоторое влияние оказали представления об обретении бессмертия [1, 2012, с. 339].

Следующий Минтан был возведен к югу от Чанъаня 長安 в 4 г. н. э. по приказу Ван Мана 王莽 (45 г. до н. э.–23 г. н. э. ¹) [3, 1962, с. 4069][1, 2012, с. 340], который то ли пытался подготовить почву для будущей узурпации власти, то ли, будучи на тот момент регентом при малолетнем Лю Цзицзы 劉箕子 (Лю Кань 劉衎, посмертное имя Сяо-Пин-ди 孝平帝, 9 г. до н. э. – 6 г. н.э.; прав. 1–6 гг. н. э.), намеревался вызвать у современников ассоциации между собой и легендарным Чжоу-гуном 周公 (XI в. до н. э.). В любом случае можно отметить, что в данный период Минтан обретает статус главного имперского святилища, функции которого он выполнял и в дальнейшем [1, 2012, с. 340–341].

После свержения Ван Мана и основания Восточной Хань (Дун Хань 東漢 25–220 гг.) по приказу Лю Сю 劉秀 (Лю Вэньшу 劉文叔, посмертное имя Гуан-у-ди 光武帝, 6 г. до н. э. – 57 г. н. э.; прав. 25–57 гг.) близ Лояна 洛陽, ставшего столицей государства, был возведен новый Минтан, проведение церемоний в котором было призвано подтвердить передачу «мандата Неба» (тяньмин 天命) основателю новой империи [1, 2012, с. 344]. В дальнейшем ритуалы в Минтане проводили и другие правители Восточной Хань. Интерес к ритуалам, проводимым в Минтане, также проявляли некоторые правители Южных и Северных династий 南北朝 (Нань Бэй чао 386/420–581/589) [1, 2012, с. 353][6, 2018, p. 305].

Первый император государства Суй (隋 581–617) Ян Цзянь 楊堅 (посмертное имя Вэнь-ди 文帝, 541–604, прав. 581–604) изъявлял желание построить Минтан; чиновники-конфуцианцы, однако, не смогли прийти к единому мнению о том, как должен выглядеть новый «Пресветлый зал» [7, 1982, с. 121]. Преемник Ян Цзяня, Ян Гуан 楊廣 (посмертное имя Ян-ди 煬帝, 659–618, прав. 605–618), также не смог воплотить в жизнь это намерение – ему помешала нестабильная внутренняя обстановка в государстве [7, 1982, с. 122], приведшая к краху Суй и провозглашению империи Тан (唐 618–907).

Начальные годы Тан не отличались спокойствием и стабильностью, поэтому первый танский император Ли Юань 李淵 (храмовое имя Гао-цзу 高祖, 566–635, прав. 618–626), по всей видимости, не имел возможности всерьез задуматься о реализации такого масштабного проекта, как строительство Минтана. К этому вопросу вернулся сместивший его император Ли Шиминь 李世民 (храмовое имя Тай-цзун 太宗, 599–649, прав. 626–649). Он, однако, столкнулся с той же проблемой, что и его предшественники, – ответственные за создание плана «Пресветлого зала» чиновники не могли договориться ни о структуре этого архитектурного сооружения, ни о его расположении, ни о порядке проведения там церемоний [8, 1975, с. 338]. Споры растянулись на много лет, их участники так и не пришли к единому мнению, а от строительства Минтана пришлось отказаться в связи с обострением военного противостояния с Когурё [9, 1975, с. 853].

Дискуссии о форме и структуре Минтана продолжились и при третьем танском императоре – Ли Чжи 李治 (храмовое имя Гао-цзун 高宗, 628–683, прав. 650–683). Они, как и в прежние времена, ничем не закончились – «Пресветлый зал» так и не был построен [9, 1975, с. 862][8, 1975, с. 338].

«Пресветлый зал» императрицы У Цзэтянь

После смерти Ли Чжи в 683 г. его супруга У Цзэтянь² 武則天 (624–705) стала регентшей при малолетнем наследнике престола и фактическим правителем Поднебесной. Отметив, что возведение Минтана входило в планы почившего Ли Чжи, У Цзэтянь обратилась к «ученым, [ожидающим у] Северных врат»³ с приказом провести подготовительную работу к строительству комплекса [9, 1975, с. 862].

Строительство Минтана началось в 688 г., а уже в 689 г. было завершено [9, 1975, с. 868].

Сразу же после этого уезд Хэнань (Хэнань сянь 河南縣) в окрестностях Лояна был переименован в Хэгун (Хэгун сянь 合宮縣). Это, по всей видимости, было связано с представлениями о том, что Минтан легендарного Желтого императора носил название Хэгун – «Дворец единения» 合宮 [9, 1975, с. 862].

Возведение первого Минтана предшествовало знаковому событию в истории Китая – в 690 г. У Цзэтянь основала новое государство Великое Чжоу 大周 (690–705) и стала первой (и единственной) в истории Китая женщиной, принявшей мужской титул императора (хуанди 皇帝). По всей видимости, строительство комплекса, возведение и последующее использование которого позволяло актуализировать связь между Небом и верховным правителем, закрепить право последнего на власть и привести Поднебесную к гармонии, логично рассматривать в контексте попыток У-хоу «легализовать» свое право на императорский титул и престол. Сама она высказывалась следующим образом:

Подобное указание на характерное для традиционного Китая переплетение религиозной и политической функций, исполняемых правителем, находилось в полном соответствии с задачами реконструируемого «идеального» Минтана эпохи Западного Чжоу [1, 2012, с. 326] и выгодным образом подчеркивало связь нового государства с золотым веком в истории Китая. Этому способствовали также структура «Пресветлого зала», которая, как утверждала созданная незадолго до воцарения У Цзэтянь военным чиновником из Шачжоу хвалебная «Шачжоуская песня-яо начального года [правления под девизом] Цзай-чу11» (Цзай-чу юань нянь шачжоу гэяо 載初元年沙州歌謠), соответствовала главному принципу архитектурной композиции идеального Минтана – «сверху – круглый, снизу – квадратный» (шан юань ся фан 上圓下方), отсылающей к традиционной символике круга как Неба и квадрата как Земли, и состояла из девяти помещений, в каждом из которых наличествовало восемь окон [17, 2019, с. 116]. Основные постройки комплекса также имели свои прототипы в структуре «идеального Минтана»: собственно «Пресветлый зал» и ров Биюн были необходимыми его элементами.

Специфика ряда проводимых императрицей в Минтане мероприятий также коррелировала с функционалом архетипического «Пресветлого зала»: источники содержат упоминания о том, как У Цзэтянь посещала комплекс для совершения жертвоприношений Небу, Земле, предкам и чжоускому У‑вану, для того чтобы давать аудиенции министрам («принимать [с] аудиенцией» шоу чао 受朝), обнародовать указы («покрывать управлением» бу чжэн 布政) [9, 1975, с. 122, 868; 8, 1975, с. 88], а с 697 г. также ежемесячно проводила якобы чжоуский ритуал «оповещения о новолунии» гушо 告朔, в ходе которого в жертву приносилась овца, после чего правитель передавал сановникам указания по правлению [18, 1989, с. 213]. В церемониях принимали участие чиновники и представители императорского рода [9, 1975, с. 864].

Этим, впрочем, У Цзэтянь не ограничивалась, и часто связанные с Минтаном события отсылали современников к еще более глубокой древности – временам полулегендарных и безупречных «трех августейших и пяти божественных»¹², с которыми, вероятно, хотела отождествить себя императрица.

Так, например, вскоре после начала возведения «Пресветлого зала» в водах реки Лошуй 洛水 была обретена «драгоценная схема» (寶圖 баоту) с надписью «Священная матушка заботится о людях; вечным процветанием [будут ознаменованы] императорские деяния» (聖母臨人，永 昌帝業), что, вероятно, отсылало современников к преданиям о хэ ту河圖 («план [из Желтой] реки») и Ло шу洛書 («письмена [из реки] Ло»). Считалось, что легендарный правитель Фу-си 伏羲 увидел их на боках чудесного «коня-дракона» из Желтой реки и на панцире волшебной черепахи, обитавшей в водах реки Ло, и увиденное сподвигло его на создание восьми триграмм [21, 2006, с. 517]. Согласно другому сюжету, восемь триграмм были созданы Фу-си на основе только лишь хэ ту, а Ло шу открыли другому выдающемуся деятелю легендарной древности – Великому Юю 大禹 – принципы поддержания гармоничного общественного порядка, именуемые «девятью разделами» (цзю чоу 九畴) [22, 2006, с. 548]. В 697 г. в Минтане были установлены «девять треножников, [соответствующих девяти] областям»¹³ (цзю чжоу дин 九州鼎). Масса центрального треножника составляла 1800 даней (ок. 11 400 кг), остальных – по 1200 даней (ок. 7 600 кг), высота – 1 чжан 8 чи (5,4 м) и 1 чжан 4 чи (4, м) соответственно. На каждом треножнике были изображены редкости и диковины, характерные для этих областей [9, 1975, с. 119, 867–868]. Установка треножников также стала событием, напоминающим о деятельности Великого Юя. Однако У Цзэтянь не ограничилась апелляцией к традиционному пониманию Минтана. Посмотрим, каким образом символика «Пресветлого зала» была использована императрицей в буддийской составляющей ее религиозной политики.

«Пресветлый зал» и буддийская политика У Цзэтянь

Перечисленные выше функции Минтана У Цзэтянь были характерны и для его архаического (в том числе и легендарного) прототипа – однако тут все они, кажется, были представлены в максимально концентрированном виде. Впрочем, целый ряд мероприятий, проведенных правительницей в «Пресветлом зале», демонстрирует неоднородность идеологической и религиозной политики У Цзэтянь.

Так, образ Минтана был использован создателями «[Комментария]-шу [о смысле] переданных записей [о будущих воплощениях] Божественного императора¹⁴ сутры Великого облака» (Да юнь цзин шэнь хуан шоу цзи и шу 大雲經神 授記義疏)¹⁵. Данный комментарий был написан соратниками У Цзэтянь и использовался императрицей как один из инструментов, позволивших ей объяснить возможность для женщины взойти на императорский престол. В этом тексте «Пресветлый зал» сопоставляется с «Городом преображений» (Хуачэн 化城), являющимся, согласно буддийским представлениям, метафорическим аналогом малой нирваны [13, 1986, c. 1112], достигаемой при следовании путем Малой колесницы¹⁶. Некоторые атрибуты этого волшебного города нашли свои соответствия в Минтане У Цзэтянь, а происходящие там события и процессы также были соотнесены с «Пресветлым залом»:

В данном фрагменте звучат как буддийские, так и традиционные китайские мотивы, такие как «преображение варваров» с помощью благой силы императора. Комментаторы ищут (и находят) аналоги буддийским идеям в форме и функционале Минтана. Действительно, для У Цзэтянь было характерно стремление не просто использовать элементы иной идеологии, но вплести их в уже имеющуюся структуру, наполнив традиционную форму чужеродным содержанием (и наоборот – чужеродную форму – традиционным содержанием), причем иногда не только в метафорическом, как в случае с рассмотренным текстом, но и в прямом смысле.

Так, в 689 г. в непосредственной близости от Минтана был сооружен «Небесный зал» – Тяньтан, – по всей видимости, представлявший единый с «Пресветлым залом» комплекс, имевший, возможно, своим прототипом уже упоминавшуюся выше башню Куньлунь. В данном помещении предполагалось разместить гигантскую статую Будды высотой в 90 чи [28, 1979, с. 115–116].

初，明堂既成，太后命僧懷義作夾紵大像, 其小指中猶容數十人. 於明堂北 構天堂以貯之。堂始構，為風所摧，更構之，日役萬人，采木江嶺，數年之間，所 費以萬億計. 府藏為之耗竭。懷義用財如糞土. 太后一聽之，無所問。

Сначала, [когда] уже было завершено [строительство] Минтана, вдовствующая императрица приказала [буддийскому] монаху Хуайи¹⁹ создать [выполненный с использованием техники] цзя-чжу большой образ [Будды], внутри его мизинца, кажется, вмещалось несколько десятков человек. К северу от Минтана построили Тяньтан, чтобы разместить ее. [Когда] начали строить зал, [он] был разрушен ветром; снова построили его; [каждый] день [несли] повинность [на работах] десятки тысяч человек; [была] взята древесина [из] Цзянлина²⁰; в течение нескольких лет [то, что было] израсходовано, исчислялось несметными [средствами]²¹. Правительственная сокровищница ради этого иссякла [и] истощилась. Хуайи расходовал богатства подобно навозу [и] земле. Когда императрица услыхала об этом, [то] ничего не спросила [29, 1976, с. 6498].

Вскоре буддийское наполнение коснулось и самого «Пресветлого зала», в котором в 694 г. была проведена буддийская церемония [30, 2003, p. 332] панчаваршика²², представлявшая собой многодневное празднование, включавшее вегетарианские пиры, щедрые пожертвования, лекции о буддийском учении и т. п. [32, 2006, p. 45]. Считается, что первая такая церемония была проведена в III в. до н. э. индийским царем Ашокой [31, 1995, p. 67], первым же китайским правителем, проведшим панчаваршику, стал император Южного Лян [Нань Лян] 南梁 (502–557) Сяо Янь 蕭 衍 (посмертное имя У-ди 武帝, 464–549, прав. 502–549) [33, 1997, p. 76]. У Цзэтянь же провела эту церемонию вскоре после того, как дополнила свой титул именованием «[Обладающий] любовью»²³:

Спустя несколько дней современники этих событий получили яркое доказательство тому, что Небо недовольно происходящим: в Тяньтане начался пожар, который уничтожил не только Небесный зал, но и сам Минтан.

После данного инцидента У Цзэтянь больше не пыталась проводить панчаваршику в Минтане. Тем не менее вышеуказанные события свидетельствуют о желании императрицы, пусть и не в полной мере реализовавшемся, поставить эту буддийскую церемонию в один ряд с существующими государственными ритуалами.

В 695 г. Минтан был восстановлен. Новый комплекс незначительно отличался от предыдущего:

Второму Минтану было дано название Тунтяньгун 通天宮 («Дворец, проницающий Небо») [9, 1975, с. 867], что, вероятно, содержало апелляцию к одному из именований «Пресветлого зала» – Тунтяньу 通天屋 («Чертог, проницающий Небо»), упоминаемому, в частности, в трактате «Суждения о Минтане» (Минтан лунь 明堂論) известного мыслителя эпохи Восточная Хань Цай Юна (蔡邕 132–192) [1, 2012, с. 334].

На завершающем этапе правления У Цзэтянь «Пресветлый зал» послужил сценой для новой буддийской инициативы правительницы: в 704 г. туда были перенесены мощи Будды из монастыря Фамэньсы 法門寺 [35, 2003, p. 69]²⁸.

Данное событие превратило Минтан в подобие буддийской ступы. Сходство еще более усилилось с введением специальных церемоний обхода «Пресветлого зала», подобных ритуалам обхода буддийских святынь. Впрочем, вероятно, в этот период престарелая У Цзэтянь уже имела в виду не только и не столько вопросы легитимации своей власти, а обращение к будто бы обладавшим чудодейственной силой мощам для улучшения состояния своего здоровья [37, 2002, p. 101].

Долгое время история создания Минтана была подтверждена только данными исторических хроник и других письменных источников, упомянутых выше. Однако в настоящее время мы располагаем и археологическими материалами.

Археологические данные

В 1986 г. в Лояне были обнаружены руины Минтана [38, 1988, c. 227], а в 2008 г. – раскрыты руины Тяньтана [39, 2016, c. 30]. Фундамент Минтана состоит из утрамбованной земли красно-коричневого цвета. Участок, расчистка которого представляет определенные сложности, так как область раскопок ограничена современными строениями, расчищен на 54,7 м с востока на запад и на 45,7 м с севера на юг. Основание фундамента, по всей видимости, представляло собой восьмиугольник. В центре располагается большое круглое отверстие для колонны с впечатляющим диаметром 9,8 м [38, 1988, с. 227]. В 155 м к северо-западу от Минтана находятся руины Тяньтана [Ван Шумань, 2018, c. 23], представляющие собой стилобат прямоугольной формы (ширина с севера на юг 77,7 м, с запада на восток 69,15 м) с круглыми базами пяти колонн. Само здание «Небесного зала» круглое в плане, в центре – каменная кладка в форме круга, с отверстием, в котором располагался опорный камень [40, 2016, c. 30].

Интересно, что история строительства У Цзэтянь Минтана нашла свое отражение и в художественном творчестве, в частности в дуньхуанских росписях. 

«Пресветлый зал» У Цзэтянь в дуньхуанских росписях

Среди многочисленных росписей в пещерах Дуньхуана есть и посвященные «Пресветлому залу» У Цзэтянь. Так, в гроте № 9 Могао была обнаружена роспись под названием «Отклик, посланный духом [горы] Суншань залу Минтана» (嵩山神送明堂殿應). Роспись сопровождается следующим комментарием:

則天至大足土年駕行東洛. 聖后寢次夢身處明珠內. 坐至天曉問諸大臣. 朕 作此夢如何. 大臣奏曰: 此是聖瑞緣果. 有嵩山神到明堂一柱, 人莫識之. 後至 冬中遂有花生. 是神木故梅柱是也.

Цзэтянь к году [под девизом правления] Да-цзу ²⁹[стихии] земли высочайше прибыла в восточную [столицу] Ло[ян]³⁰. Священная императрица во время отдыха [увидела] во сне фигуру, помещавшуюся внутри светлой жемчужины. [Цзэтянь] просидела до [того, пока] небо [не] просветлело, и спросила [об этом] у великих сановников: «[С] Нами сделался этот сон, на что же [это] похоже?» Великие министры доложили, сказав: «Это – действительно священное предзнаменование, [предзнаменование], связанное с плодами трудов. Появился дух [горы] Суншань, прибывший внутрь одной из колонн Минтана, [из] людей никто не узнал [его]». После [этого] пришла середина зимы, и следом возникло рождение цветов [сливы]... Эту одухотворенную деревянную [колонну] по этой причине и [называют] «сливовой колонной», так-то! [41, 2011, с. 38].

Исследователи предполагают, что часть росписей, в том числе и указанная, в данной пещере выполнена по приказу Чжан Чэнфэна 張承奉 (?–914), главы военного губернаторства Гуйицзюнь 歸義軍, – де-факто независимого государства, существовавшего на территории Шачжоу в 848–1036 гг. [41, 2011, с. 37]. В 910 г. Чжан Чэнфэн провозгласил основание «Западного ханьского государства Золотых гор» Си Хань Цзиньшань го 西漢金山國 (910–914) и объявил себя его правителем, именуемым «Сыном Неба в белых одеждах» Бай и тянь цзы 白衣天子 [42, 2012, с. 25]. Неясно, впрочем, счел ли Чжан Чэнфэн правительницу, основавшую новое государство, достойным примером для подражания и восхищения или просто хотел запечатлеть удивительную столичную историю.

Заключение

Подведем некоторые итоги. По всей видимости, Минтан, представлявший собой важный элемент традиционной китайской культуры, в правление У Цзэтянь превращается в своеобразную площадку для проведения буддийских ритуалов, что продемонстрировало укрепление позиций буддизма и превращение его в столь же значимую составляющую государственных культов, что и традиционная идеология. Образ «Пресветлого зала» был использован императрицей в одном из основополагающих идеологических документов того времени – «[Комментарии]-шу [о смысле] переданных записей [о будущих воплощениях] Божественного императора сутры Великого облака». Минтан, впрочем, сохранил и свои привычные функции, характерные для символа имперской государственности – эталонного «Пресветлого зала» эпохи Западная Чжоу, тем самым став инструментом, помогающим правителю, легитимность которого вызывала у современников вопросы, продемонстрировать законность своего права на обладание государственной властью.

1. Манучарова А. А. Феномен Минтана. Процесс формирования официальной идеологии имперского Китая. Сост. М. Е. Кравцова. СПб.: Наука; 2012. С. 324–355.
2. Weschler H. J. Offerings of Jade and Silk. Ritual and Symbol in the legitimation of the T’ang dynasty. New Haven and London: Yale University Press; 1985. 328 p.
3. Бань Гу (班固). Хань шу (Книга [об истории эпохи] Хань; 漢書). Пекин: Чжунхуа шуцзюй; 1962. 4273 c.
4. Сыма Цянь (司馬遷). Ши цзи (Исторические записки; 史記). Пекин: Чжунхуа шуцзюй; 1999. 2545 с.
5. Pregadio F. (ed.) The Encyclopedia of Taoism. London and New York: Routledge; 2008. XLVII + 1515 p.
6. Sevillano-Lopez D. La construcción y uso del Mingtang por la emperatriz Wu Zetian. Antesteria. 2018;7:301–321.
7. Вэй Чжэн (魏征) Суй шу (Книга [об истории эпохи] Суй; 隋書). Пекин: Чжунхуа шуцзюй; 1982. 1904 с.
8. Оуян Сю (歐陽修), Сун Ци (宋祁). Синь Тан шу (Новая книга [об истории эпохи] Тан; 新唐書). Пекин: Чжунхуа шуцзюй; 1975. 6472 c.
9. Лю Сюй (劉昫) Цзю Тан шу (Старая книга [об истории эпохи] Тан; 舊唐書). Пекин: Чжунхуа шуцзюй; 1975. 5407 c.
10. Ли Фан (李方). Тан Ли Юаньгуй мучжи соцзянь дэ бэй мэнь сюэ ши. (Сведения об «ученых, [ожидающих у] Северных врат», из эпитафии танскому Ли Юаньгую; 唐李元轨墓志所见的北门学士). Вэньу (Памятники культуры; 文物). 1992;4:60–61.
11. Еремеев В. Е. Астрономия. В: Духовная культура Китая. Энциклопедия в 5 т. Гл. ред. М. Л. Титаренко. Т. 5: Наука, техническая и военная мысль, здравоохранение и образование. Ред.: М. Л. Титаренко, А. И. Кобзев, В. Е. Еремеев, А. Е. Лукьянов. М.: Восточная литература; 2009. С. 102–139.
12. Кобзев А. И. Астрология. В: Духовная культура Китая. Энциклопедия в 5 т. Гл. ред. М. Л. Титаренко. Т. 5: Наука, техническая и военная мысль, здравоохранение и образование. Ред.: М. Л. Титаренко, А. И. Кобзев, В. Е. Еремеев, А. Е. Лукьянов. М.: Восточная литература; 2009. С. 96–101.
13. Ханьюй Да Цыдянь (Большой китайский словарь; 汉语大词典). В 12 т. Под ред. Ло Чжуфэн (罗竹风). Т. 1. Шанхай: Ханьюй Да Цыдянь чубаньшэ, 1986. 1744 с.
14. Кобзев А. И. Луань-няо. В: Духовная культура Китая. Энциклопедия в 5 т. Гл. ред. М. Л. Титаренко. Т. 2: Мифология. Религия. Ред.: М. Л. Титаренко, Б. Л. Рифтин, А. И. Кобзев, А. Е. Лукьянов, Д. Г. Главева, С. М. Аникеева. М.: Восточная литература; 2007. С. 505.
15. Ханьюй Да Цыдянь (Большой китайский словарь; 汉语大词典). В 12 т. Под ред. Ло Чжуфэн (罗竹风). Т. 2. Шанхай: Ханьюй Да Цыдянь чубаньшэ; 1988. 1662 с.
16. Ханьюй Да Цыдянь (Большой китайский словарь; 汉语大词典). В 12 т. Под ред. Ло Чжуфэн (罗竹风). Т. 11. Шанхай: Ханьюй Да Цыдянь чубаньшэ; 1993. 1442 с.
17. Ху Кэсянь (胡可先). Дуньхуан себэнь «Шачжоу гэяо» юй «Шачжоу сянжуй» («Шачжоуская песня-яо» и «Шачжоуские [благие] знамения» из дуньхуанских рукописей; 敦煌写本“沙州歌谣”与“沙州祥瑞”). Сылу юй Тан ши (Шелковый путь и танская поэзия; 丝路与唐诗). 2019;3:116–124.
18. Ханьюй Да Цыдянь (Большой китайский словарь; 汉语大词典). В 12 т. Под ред. Ло Чжуфэн (罗竹风). Т. 3. Шанхай: Ханьюй Да Цыдянь чубаньшэ; 1989. 1662 с.
19. Рифтин Б. Л. Сань хуан. В: Духовная культура Китая. Энциклопедия в 5 т. Гл. ред. М. Л. Титаренко. Т. 2: Мифология. Религия. Ред.: М. Л. Титаренко, Б. Л. Рифтин, А. И. Кобзев, А. Е. Лукьянов, Д. Г. Главева, С. М. Аникеева. М.: Восточная литература; 2007. С. 560.
20. Рифтин Б. Л. У ди. В: Духовная культура Китая. Энциклопедия в 5 т. Гл. ред. М. Л. Титаренко. Т. 2: Мифология. Религия. Ред.: М. Л. Титаренко, Б. Л. Рифтин, А. И. Кобзев, А. Е. Лукьянов, Д. Г. Главева, С. М. Аникеева. М.: Восточная литература; 2007. С. 625.
21. Кобзев А.И. Хэ ту. В: Духовная культура Китая. Энциклопедия в 5 т. Гл. ред. М. Л. Титаренко. Т. 1: Философия. Ред.: М. Л. Титаренко, А. И. Кобзев, А. Е. Лукьянов. М.: Восточная литература; 2006. С. 517–519.
22. Юркевич А. Г. Цзю чоу. В: Духовная культура Китая. Энциклопедия в 5 т. Гл. ред. М. Л. Титаренко. Т. 1: Философия. Ред.: М. Л. Титаренко, А. И. Кобзев, А. Е. Лукьянов. М.: Восточная литература; 2006. С. 548.
23. Forte A. Political Propaganda and Ideology in China at the End of the Seventh Century. Inquiry into the Nature, Authors and Function of the Tunhuang Document S. 6502 Followed by an Annotated Translation. Napoli: Instituto Universitario Orientale; 1976. XII + 312 p.
24. Линь Шитянь (林世田) «Да юнь цзин шу» цзегоу фэньси (Структурный анализ «[Комментария]-шу к “Сутре Великого облака”»; «大云经疏» 结构分析). В: Майцзишань шику ишу вэньхуа (Сборник статей по художественной культуре гротов [горы] Майцзишань; 麦积山石窟艺术文化论文集 (下)). Ч. 2. Под ред. Чжэн Бинлинь (郑炳林), Хуа Пиннин (花平宁). Ланьчжоу: Ланьчжоу дасюэ чубаньшэ; 2002. C. 174–196.
25. Андросов В. П. Индо-тибетский буддизм. Энциклопедический словарь. М.: Ориенталия; 2011. 446 с.
26. Ли Минь (李民), Ван Цзянь (王健) (ред.) Шан шу и чжу (Перевод и аннотация к «Чтимой книге»; 尚书译注). Шанхай: Шанхай гуцзи чубаньшэ; 2004. 476 с.
27. Forte A. Mingtang and Buddhist Utopias in the History of the Astronomical Clock: The Tower, Statue and Armillary Sphere Constructed by Empress Wu. Roma: Istituto Italiana per il Medio ed Estremo Oriente – Paris: Ecole Française d’Extrême-Orient; 1988. XIV + 333 p.
28. Чжан Чжо (張鷟). Чао е цянь цзай (Полные записи о столице и окрестностях; 朝野僉載). Пекин: Чжунхуа шуцзюй; 1979. 182 с.
29. Сыма Гуан (司馬光). Цзы чжи тун цзянь (Всепроницающее зерцало, управлению помогающее; 資治通鑑). Пекин: Чжунхуа шуцзюй; 1976. 9612 с.
30. Rothschild N. H. Rhetoric, Ritual, and Support constituencies in the political authority of Wu Zhao, woman emperor of China. Ph. D. dissertation: Brown University; 2003. 447 p.
31. Deeg M. Origins and Development of the Buddhist Pañcavārṣika. Part I: India and Central Asia. Nagoya Studies in Indian Culture and Buddhism: Sambhasa 1995;16:67–90.
32. Chen J. “Pañcavārṣika” Assemblies in Liang Wudi’s Buddhist Palace Chapel. Harvard Journal of Asiatic Studies. 2006;66(1):43–103.
33. Deeg M. Origins and Development of the Buddhist Pañcavārṣika – Part II: China. Nagoya Studies in Indian Culture and Buddhism: Sambhasa. 1997;18:63–96.
34. Шефер Э. Золотые персики Самарканда. Книга о чужеземных диковинах в империи Тан. М.: Наука; 1981. 608 c.
35. Sen Т. Buddhism, Diplomacy and Trade. The Realignment of Sino-Indian Relations. Honolulu: Association for Asian Studies and Hawai’i University Press; 2003. XVI + 388 p.
36. Чжоу Юнвэй (周永卫). У Цзэтянь юй Фамэньсы (У Цзэтянь и монастырь Фамэньсы, 武则天与法门寺). В: У Цзэтянь яньцзю лунь вэньцзи (Сборник статей по изучению [правления] У Цзэтянь; 武则天研究论文集). Под ред. Чжао Вэньжунь (赵文润). Тайюань: Шаньси гуцзи чубаньшэ; 1998. С. 196–202. (На кит. яз.)
37. Chen J. Śarīra and Scepter. Empress Wu’s Political Use of Buddhist Relics. Journal of the International Association of Buddhist Studies. 2002;1–2:33–150.
38. Ван Янь (王岩), Ян Хуаньсинь (杨焕新), Фэн Чэнцзэ (冯承泽). Тан Дунду У Цзэтянь Минтан ичжи фацзюэ цзяньбао (Краткий отчет о раскопках руин «Пресветлого зала» У Цзэтянь в Дунду [эпохи] Тан; 唐东都武则天明堂遗址发掘简报 ). Каогу (Археология; 考古). 1988;3.:227–330.
39. Ван Шумань (王淑曼). Ванло коубэй шиюй ся Тяньтан Минтан синсян ганьчжи яньцзю (Изучение восприятия образности «Небесного зала» и «Пресветлого зала» на основании отзывов [о] впечатлениях [от данных объектов] в сети [Интернет]; 网络口碑视域下天堂明堂形象感知研究). Лоян шифань сюэюань сюэбао (Вестник Лоянского педагогического института; 洛阳师范学院学报). 2018;12:22–28.
40. Ло Шипин (罗世平). Тяньтан фасян – Лоян Тяньтан Да Фо юй Тан Милэ Дафо ян синь ши (Буддийская статуя в «Небесном зале» – новые сведения о [статуе] великого Будды в «Небесном зале» Лояна и примерах танских изображений великого Будды Майтрейи; 天堂法像———洛阳天堂大佛与唐代弥勒大佛样新识). Шицзе цзунцзяо яньцзю (Изучение мировых религий; 世界宗教研究). 2016;2:29–42.
41. Чжао Сяосин (赵晓星). Могао ку ди 9ку «Суншань шэнь сун Минтан дянь ин ту» као (Изучение изображения «Отклик, посланный духом [горы] Суншань залу Минтана» [из] девятой пещеры Могао; 莫 高 窟 第9窟“嵩山神送明堂殿应图”考). Дуньхуан яньцзю (Изучение Дуньхуана; 敦煌研究). 2011;3:37–42.
42. Дуань Жуйчао (段锐超) Дуньхуан Си Хань Цзиньшаньго чжэнцюань синчжи цзици ли го цзюйцо чэнбай си лунь (Аналитическое суждение о природе политической власти в дуньхуанском «Западном Ханьском государстве Золотых гор», а также успехах и неудачах действий по основанию [данного] государства 敦煌西汉金山国政权性质及其立国举措成败析论). Вэньчжоу дасюэ сюэбао (шэхуэй кэсюэ бань) (Вестник университета Вэньчжоу (социологические науки; 温州大学 学报(社会科学版)). 2012;5:24–29.