• Ориенталистика
• 2021 год
• Vol 4, № 1

The bureaucratic system of the Great Saljuqs (431–552/1040–1157) reached the apogee of its development in connection with extensive conquests and the need to effectively manage the conquered territories. This system was later preserved by their Anatolian successors (c. 483–707/1081–1308), along with the methods of climbing the administrative career ladder. Along with the hereditary succession in government appointments, the making of literary forgeries, hidden plagiarism and the deliberate editing of texts written by other people occupied not the last place among these methods in order to obtain a high position at the Saljuqid сourt. These methods clearly characterize both the genre of administrative literature and the authors who worked in it. The structure and content of their compilations in this genre directly depended on the vacancies they applied for.
The Fustat al-‘adala organically fits into a number of other texts written in the genre of administrative literature in the Saljuqid era. As shown by the textual analysis in this article, the Fustat al-‘adala’s compiler resorted to hidden plagiarism of voluminous fragments from sources of different genres, as well as to their deliberate editing in order to get a position at the сourt of Muzaffar al-din b. Alp Yurak (d. 691/1292) who was the military commander and ruler of the Chobanids beylik with its administrative center in Kastamonu.
One of the basic sources for this compilation was the first redaction of the Siyar al-muluk (Siyasat-nama), which was fabricated by Amir Mu‘izzi about 185 years before and ascribed by him to Nizam al-mulk also with the aim of obtaining a high position at the Saljuqid сourt.

• Saljuqids
• Chobanids
• Çobanoğulları Beyliği
• Ilkhanids
• Fustat al-‘adala
• Siyar al-muluk
• Siyasat-nama
• Nizam al-mulk
• amir Mu‘izzi
• Tuhfat al-muluk
• advice literature
• mirrors for princes
• medieval Islamic forgeries
• plagiarism
• administrative literature
• qalandars
• jawlaqiyan

В случае возникновения разночтений в тексте или расхождений в форматировании между pdf-версией статьи и её html-версией приоритет отдаётся pdf-версии.

In case of any discrepancies in a text or the differences in its layout between the pdf-version of an article and its html-version the priority is given to the pdf-version.

Введение

В статье Бруно Де Николы (Bruno De Nicola), опубликованной в 2016 г. [1]¹ и переведённой для этого номера журнала Ориенталистика [2], дано общее представление как о рукописи и самом тексте Фустат ал-‘адала (далее – ФА), так и об историко-религиозном контексте его возникновения с достаточно подробным анализом нескольких разделов, касающихся появления и распространения странствующих дарвишей-каландаров. Ниже предлагается анализ этого источника с точки зрения текстологии. Он поможет сформировать более полное представление и об авторе, и о самом тексте, и о жанре административной литературы, в котором текст был создан. Текстологический анализ также даст возможность убедиться в том, что в данном жанре компиляторы нередко прибегали к скрытому плагиату с целью получения высоких административных должностей. Он часто сопровождался преднамеренным редактированием источника заимствования. При этом структура и содержание таких компиляций напрямую зависели от вакансий, на которые претендовали компиляторы.

Сийар ал-мулук (سير الملوک)

Сийар ал-мулук (далее – СМ), который к настоящему времени был не единожды издан под авторством Низам ал-мулка (уб. 485/1092), – это один из базовых источников ФА. В первой книге серии «Назидательная литература эпохи Салджукидов на персидском языке: Оригиналы и подделки»² (подробнее о серии см.: [3][4]) наряду с переводом и персидским оригиналом СМ были представлены результаты его исторического, кодикологического, текстологического и стилеметрического анализов. Они показали, что автором СМ является Мухаммад Му‘иззи Нишапури (ум. между 518–522/1124–1128) [5], глава департамента поэтов (Амир ал-шу‘ара) при салджукидском правителе Малик-шахе (отравлен 485/1092) [6].

Ниже представлена диаграмма эволюции этого текста (рис. 1), начиная с даты компиляции источника, который стал основой для создания его первой редакции, и заканчивая датой написания как его второй редакции, так и ФА.

Рис. 1 Диаграмма эволюции текста Сийар ал-мулук
Fig. 1. Evolution diagram of the Siyar al-muluk’s text

Ключевой результат проведённого анализа: СМ в обеих редакциях, имеющихся сегодня в нашем распоряжении, это, на самом деле, комментарий к трудовому соглашению-муваза‘а Низам ал-мулка, которое он заключил либо впервые с Алп Арсланом в начале своего вазирства (456/1064), либо обновил его в начале вазирства с Малик-шахом (465/1072). Этот комментарий был преднамеренно присоединён Амиром Му‘иззи к муваза‘а Низам ал-мулка и приписан ему вместе с предисловием от «покорного слуги»(بنده‌ای), послесловием от его имени и касидой от себя.

На основе результатов текстологии и обычной стилеметрии стало очевидно, что объём трудового соглашения, которое было выделено из первой редакции СМ с помощью проверяемых критериев, составляет менее 5% от общего объёма текста, т. е. комментарий, добавленный к этому соглашению, превышает 95%. Результаты компьютерной стилеметрии, проведённой с помощью программного обеспечения R-stylo – разработки польских специалистов из Кракова [7]³, показывают, что стиль муваза‘а идентичен стилю трудового соглашения газнавидского премьер-министра Ахмада б. Хасана ал-Майманди (ум. 424/1032)⁴, которое полностью приведено в Муджмал-и Фасихи («Свод Фасихи») – компиляции тимуридского историка. С другой стороны, как обычная стилеметрия, так и компьютерная, подтверждают, что касида, присоединённая к основному тексту первой редакции СМ, принадлежит перу Амира Му‘иззи [8, с. 156–79]⁵.

Таким образом, вне всяких сомнений можно говорить о том, что СМ не имеет никакого отношения к Низам ал-мулку, а представляет собой преднамеренную подделку Амира Му‘иззи от начала и до конца. Кроме поста главы департамента поэтов (Амир ал-шу‘ара) он занимал пост наперсника-надима, каллиграфа и переписчика личной корреспонденции Малик-шаха с доступом ко всем официальным документам, включая трудовое соглашение Низам ал-мулка.

Основная цель подделки – письменное обоснование Амира Му‘иззи, предназначенное для подтверждения своей лояльности новой команде хурасанских чиновников и трудоустройства в ней. Эта команда формировалась под руководством премьер-министра Ахмада б. Низам ал-мулка (ум. 544/1149) после казни в 500/1107 г. Са‘да б. Мухаммада Аби(سعد بن محمَّد آبي) – предыдущего премьер-министра – и ключевых членов его иракской команды чиновников по приказу султана Мухаммада-Тапара б. Малик-шаха (ум. 511/1118).

По разным причинам новое трудоустройство Амира Му‘иззи так никогда и не состоялось. В результате приписанная Низам ал-мулку подделка вместе с присоединённой к ней касидой так никогда и не была преподнесена Мухаммаду б. Малик-шаху, а очевидно осталась в личном архиве поэта. В промежутке между датой его смерти (ум. между 518/1124 и 522/1128 гг.) и датой переписки Урумийской протокопии (564/1168), которая до нас не дошла, но с которой были переписаны две другие копии, имеющиеся в нашем распоряжении⁶, этот текст вышел на книжный рынок того времени.

Спустя какое-то время первая редакция попала в руки неизвестного редактора. Стремясь максимально использовать известность Низам ал-мулка в исламском мире и преследуя какие-то свои цели, возможно, коммерческие или идеологические, этот редактор подготовил вторую редакцию СМ. Он переписал первую часть предисловия от «покорного слуги», представив её автором Низам ал-мулка, и удалил послесловие от Низам ал-мулка вместе с касидой от Амира Му‘иззи, а также несколько параграфов в основном тексте, которые содержали имя Низам ал-мулка и имена салджукидских султанов после него.

Таковы характерные и показательные признаки второй редакции. При этом противоположное направление в создании двух редакций, т. е. от Низам ал-мулка к «покорному слуге» или анонимному переписчику, который добавил бы всё это к аутентичному тексту Низам ал-мулка, представляется нелогичным по разным причинам, в первую очередь, потому что оно не объясняет цели этих добавлений.

Поэтому Ибн Исфандийар в Тарих-и Табаристан(تاريخ طبرستان), Закарийа ал-Казвини в Асар ал-билад ва-ахбар ал-‘ибад (آثار البلاد وأخبار العباد) и в Аджа’иб ал-махлукат ва-гара’иб ал-мауджудат (عجائب المخلوقات وغرائب الموجودات), а также неизвестный компилятор Мухтасар-и Салджук-нама (مختصر سلجوقنامه), очевидно, ссылаются на вторую редакцию СМ.

Эта же редакция представлена в копии из коллекции Хаджж Мухаммада Нахджавани (ум. 1341/1962). Исторический контекст внезапного появления этой копии (между 1334/1955 и 1337/1958 гг.) на волне активности в середине ХХ в. иранской мастерской по изготовлению физических подделок рукописей, в частности относящихся к периоду Салджукидов, и кодикологические особенности самой рукописи ставят под вопрос её подлинность, но никак не влияют на наличие двух обсуждаемых редакций.

Таково краткое пояснение к приведённой выше диаграмме и резюме результатов анализа, которые подробно обсуждены в исследовательском предисловии к первой книге серии на более чем 180 страницах.

Из диаграммы хорошо видно, что текст ФА был скомпилирован на основе первой редакции СМ и содержит как упомянутую касиду, так и те параграфы в основном тексте, которые были удалены анонимным редактором во второй редакции. Они вновь обнаруживаются в ФА, например, в Фасле 21, где упоминаются имена салджукидских султанов, начиная с Алп Арслана и заканчивая Мухаммадом б. Малик-шахом, а также имя самого Низам ал-мулка.

Первая редакция Сийар ал-мулук
(تحرير اول سير الملوک)

Первым вазиром, в чей титул ввели [слово] дин, был Низам ал-мулк, чьим титулом сделали [словосочетание] Кавам ал-дин (‘Опора религии’) [8, с. 331, 553].

و نخستين وزيری که در لقب او «دين» آورده اند، نظام الملک بود که لقب او قوام الدِّين کردند (فصل چهلم: در معني القاب).

Фустат ал-‘адала
(فسطاط العدالة)

Первым вазиром, в чей титул добавили [слово] дин, был Низам ал-мулк, которого называли Кавам ал-дин. Для него это было по праву и приказали к месту. Ведь Низам ал-мулк был человеком достойным и учёным, любящим учёных и аскетов, доброжелательным и благоподательным, благодетельным и бдительным, ревностным в религии. Если ему приказали титул Кавам ал-дин, то он был к месту (Гл. 1, Фасл 21) [9, fol. 105b]⁷.

و نخستين وزيري که «دين» در لقب او زياده کردند، نظام الملک بود که او را قوام الدِّين خواندند. و آن او را به استحقاق بود و به جايش فرمودند، چه نظام الملک مردي بود فاضل و عالم، و عالم‌دوست و زاهد، و خيِّر و مُعطي، و محسن و بيدار، و متعصِّب در دين. اگر او را قوام الدِّين لقب فرمودند، به جاي خويش بود.

Таким образом, нет никакого сомнения в том, что первая редакция СМ, впервые представленная в Урумийской протокопии от 564/1168 г. вместе с касидой, была распространена на книжном рынке и во второй половине VII/XIII в., что также подтверждается копией Ш. Шефера [10]. Эта же редакция легла в основу компиляции ФА.

Текстология

Как было упомянуто в статье Бруно Де Николы, Осман Туран (Osman Turan, ум. 1978) около 70 лет тому назад впервые представил текст ФА [11, с. 531–64]. Двадцать лет назад о нём снова вспомнили на основе микрофильма с уникальной рукописи [12, с. 56–58]⁸. Этот микрофильм хранится под № 6541 в библиотеке Тегеранского университета. И наконец, два года назад цифровая копия уникальной рукописи была размещена в сети Интернет в открытом доступе [9]⁹.

К сожалению, до сего дня ни сам текст ФА, ни его связь с первой редакцией СМ не изучались никем из исследователей СМ, включая редактора его последнего критического издания [13] и автора совсем свежей аналитической статьи по вопросу его аутентичности и приписки авторству Низам ал-мулка [14, с. 25–57]¹⁰. В противном случае они вольно или неволько пришли бы к иным результатам в своих исследованиях, по крайней мере, относительно наличия двух редакций этого текста.

Цели компилятора ФА

Из-за ошибочно переплетённой уникальной рукописи, дошедшей до нас без предисловия компилятора и с пропусками в основном тексте, осталась скрытой явная причина компиляции этой книги. В Кашф ал-зунун, известном библиографическом каталоге Хаджжи Халифы (ум. 1068/1657) [15], её компилятором объявлен Мухаммад б. Махмуд ал-Хатиб [16, ii, p. 1259]. Но кроме имени никакой иной информации о нём пока нет. Поэтому на текущий момент ничего принципиально не изменится, если его имя заменить на любое другое. Тем не менее, исходя из приведённых ниже аргументов, выводимых при сопоставлении ФА с СМ, вскрываются несколько основных целей, которые преследовал этот компилятор, используя первую редакцию СМ. По ним уже можно сделать набросок его портрета. В чём-то он будет совпадать с тем, который был предложен в статье Бруно Де Николы, а в чём-то дополнять его.

Цель 1. Скрыть источник

Одна из основных целей Мухаммада ал-Хатиба – скрыть свой источник, т. е. СМ, и, судя по всему, другие источники, которые он использовал для своей компиляции (см. Другие источники ФА). Такие «скрытые заимствования» без указания на источник, в общем, обычное дело для средневековых книг. Там их объём может доходить до нескольких абзацев, а то и нескольких листов, что отчасти объясняется спецификой традиционного исламского образования [17, i, 475–87]¹¹. Но в данном случае объём заимствований на порядок больше. Это позволяет говорить о плагиате и преднамеренном редактировании.

Аргументы

1.1. Общий объём сохранившегося текста – более 87 000 слов (385 000 знаков с пробелами). В первой из пяти глав (баб) ФА, которая дошла до нас в усечённом виде, т. е. без заголовка и начала, но которая, согласно Кашф ал-зунун, называется «О государственных делах» (في امور الدولة) [16]¹², компилятор заимствовал объёмные части из Фасла 13, 17, 18, 21, 27, 35, 36, 38, 40–42 в СМ, а в четвёртой главе – «О карматах и сподвижниках Маздака…» – очень хорошо одолжил у фаслов 43–47. Ну, и в конце текста он добавил касиду, также взятую из первой редакции СМ.

Несмотря на это, в имеющейся рукописи о заглавии СМ не сказано ни слова, хотя объём заимствованного текста составляет почти 50% по отношению к объёму оставшегося, а если учитывать отсутствующее начало первой главы, то и гораздо больше. Разумеется, можно предположить, что компилятор указал на свой источник в предисловии, которое до нас не дошло из-за дефекта рукописи. Но тогда ему наверняка не потребовалось бы заниматься преднамеренным редактированием заимствованных частей, а у нас не появились бы дополнительные аргументы.

1.2. Сделав выборку фаслов из СМ, компилятор поменял порядок их расположения в ФА в сравнении с порядком расположения перечисленных фаслов в СМ, а также заголовки некоторых из них. В первой главе Фасл 12 в ФА соответствует Фаслу 13 в СМ; Фасл 13 → Фасл 17, Фасл 14 → Фасл 18; Фасл 15 → Фасл 21; Фасл 16 → Фасл 27; Фасл 17 → Фасл 40, ч. 1; Фасл 18 → Фасл 35; Фасл 19 → Фасл 36; Фасл 20 → Фасл 38; Фасл 21 → Фасл 40, ч. 2; Фасл 22 → Фасл 41 и часть Фасла 42. Далее идут две главы, которых в СМ нет. Затем в четвёртой главе компилятор вновь возвращается к заимствованию фаслов из СМ.

1.3. Части, заимствованные из перечисленных фаслов СМ, подверглись редактированию или, прямо скажем, преднамеренному искажению – слово за словом, предложение за предложением. Двусторонняя стрелка в примерах подобного искажения наглядно демонстрирует специалисту, что для достижения своей цели Мухаммад ал-Хатиб использовал синонимы и изменённые формулировки. Например, глагол ‘становиться’ (شدن) в СМ заменён в ФА на глагол ‘происходить’, ‘идти’ (رفتن), и наоборот. Односторонняя стрелка отражает замены от СМ к ФА в таком виде:

شدن ↔ رفتن؛ شدن ↔ گشتن؛ در چیزي شدن ↔ در چیزي آمدن؛ گرد آمدن ↔ جمع گشتن؛ بی خبر نبودن ↔ با خبر بودن؛ ناخوش آمدن ↔ خوش نه آمدن؛ سخن بر صحراافکندن ← سخن در میان نهادن؛ بهگوش کسی رسیدن ↔ شنیدن؛ گوش بر داشتن ↔گوش نهادن؛ نیکوتر ↔ عزیزتر؛ سران سپاه ↔ امراي سپاه؛ کار ↔ شغل؛ جنگ ↔ حرب↔ مصاف؛ ویران ↔ خراب؛ سوي ↔ به جانب؛ حال ↔ حالت؛ نگاه ↔ نظر؛ آنگاه ↔بعد از آن ↔ پس؛ هم اکنون ↔ همین لحظه؛ بسیار ↔ عظیم ↔ بی حد و اندازه؛ فزون از↔ بیش از؛ زیادت از ← زیاده از؛ عرضه ← عرض؛ همه ↔ جمله؛ او ↔ وي؛ خود ↔خویش؛ مردم ↔ خلق؛ گسستن ↔ گسیختن؛ از هر دو جانب بی حد و اندازه مردم کشتهآمد ← از هر دو جانب بسیار خلق کشته گشت؛ و غیره.

То же самое касается и касиды, украденной из первой редакции СМ и целенаправленно искажённой в ФА под нового адресата с использованием замен в каких-то двустишиях, а также удалением и перестановкой каких-то из них. Любой иранист может сравнить персидский текст ФА с первой редакцией СМ в первой книге серии «Назидательная литература эпохи Салджукидов на персидском языке», подготовленной по первому изданию Хуберта Дарка (1340/1962), но с добавленной касидой, чтобы самому оценить глубину и масштаб редактирования.

1.4. К частям, заимствованным из перечисленных фаслов СМ, в ФА было добавлено то, что не встречается ни в одной из существующих рукописей СМ. Эти добавления состоят из: стихов (Фасл 12, 14, 16, 20, 22), рассказов (Фасл 13, 14, 17, 20, 22) и оценочных суждений самого компилятора (Фасл 12, 15, 16, 17, 20–22; Гл. 4).

Аргументы 1.1, 1.2 и 1.4 представлены в таблице 1. Цифры под заголовками – статистика слов (знаков с пробелами) по набранным текстам ФА и СМ, включая заголовки фаслов¹³. Персидская орфография в них унифицирована и не учитывает знаков пунктуации и диакритику. Для корректного сопоставления статистика по Фаслу 13 СМ приведена с того места, где начинается Фасл 12 ФА. То же самое касается тех разделов ФА, которые отмечены с дефектом рукописи или пропуска текста. Звёздочка после цифр в колонке ФА означает, что в соответствующий фасл были внесены существенные добавления (1.4).

Таблица 1
Соответствие оглавления ФА оглавлению СМ

Цель 2. Получение должности при дворе адресата

Вторая цель компилятора, которая выводится из аргументации для первой цели, но которая куда важнее её, – это получение должности при дворе адресата ФА. В тексте обозначены два адресата.

Первый – румский салджукидский султан Мас‘уд б. Кай Кавус, известный как Гийас ал-дин Мас‘уд II и упомянутый в эпилоге ФА в качестве потенциального борца с нововведенцами в исламе. Он же назван адресатом в Кашф ал-зунун Хаджжи Халифы [16].

Второй – военачальник Музаффар ал-дин б. Алп Йурак (ум. 691/1292) из семьи Чубанидов. Ему посвящена касида, украденная Мухаммадом ал-Хатибом из первой редакции СМ и отредактированная им под него. Такую же цель в своё время преследовал и Амир Му‘иззи при фабрикации первой редакции СМ и присоединении своей касиды в конце основного текста. Возможно поэтому его компиляция привлекла к себе внимание Мухаммада ал-Хатиба.

Аргументы

2.1. Эту цель раскрывает способ отбора тех фаслов из СМ, которые отвечали устремлению Мухаммада ал-Хатиба. Есть высокая вероятность того, что фаслы 1–11, отсутствующие в ФА из-за дефекта рукописи, относятся к фаслам 2–4 категории первой редакции СМ. Они содержат комментарий Амира Му‘иззи: 2-я категория – фаслы без логического перехода от трудового соглашения-муваза‘а Низам ал-мулка к добавленному комментарию; 3-я категория – фаслы с логическим переходом к добавленному комментарию; 4-я категория – фаслы с добавленным комментарием и перестановкой. Фаслы 1-й категории остались без комментария, сохранив изначальную структуру и содержание трудового соглашения. Определения – ‘краткие’ (مختصر), ‘довольно краткие’ (بس مختصر), ‘написанные сокращённо’ (بر سبيل اختصار نبشته) и ‘сказанные экспромтом’ (بر بديهه گفته) – несомненно указывают на данную категорию. Эти определения использованы для описания первых 39 фаслов в обеих редакциях СМ до того, как к некоторым из них был добавлен комментарий и одновременно присоединены ещё 11 фаслов. Эти же определения являются показателем изначального объёма, который был у 39 фаслов в подлинном трудовом соглашении Низам ал-мулка.

В общей сложности 12 «кратких» или «довольно кратких» фаслов относятся к первой категории в обеих редакциях СМ: 9, 12, 14, 15, 16, 22, 25, 26, 30, 31, 32 и 34. Их объём находится в границах от 56 слов (Фасл 14) до 132 слов (Фасл 22), тогда как объём фаслов с добавленным комментарием достигает 4 824 слов (Фасл 13). Фаслы со столь большим объёмом, естественно, не могут считаться «краткими», несмотря на то что они входят в первые 39 фаслов. Статистистическое обоснование краткости первых 39 фаслов никогда не рассматривалось исследователями СМ, на него всегда закрывали глаза.

Следовательно, поскольку ни один из фаслов, заимствованных из СМ (см. 1.1 и таблицу 1), не относится к первой категории, то 11 фаслов, выпавших из ФА, вероятно также не содержат фаслы 9 и 12 из СМ. И если эти 11 фаслов когда-нибудь обнаружатся в какой-нибудь отдельной рукописи, то будет известно, какому тексту они принадлежат.

С другой стороны, комментарий Амира Му‘иззи в 2–4 категориях упомянутых фаслов СМ, которые были введены в первую главу ФА, включает в себя: логический переход от муваза‘а к добавленному комментарию; сам комментарий темы фасла; рассказы, взятые из разных источников; выводы комментатора. В большинстве случаев рассказы не имеют очевидной связи с темой фасла или эта связь очень слабая.

Некоторые из подробных рассказов – это на самом деле несколько присоединённых друг к другу рассказов, из которых лишь один имеет очевидную связь с обсуждаемой темой… Такая слабость взаимосвязи и соотношения справедлива и для некоторых коротких рассказов, т. е. иногда весь рассказ не имеет никакой очевидной и прямой связи с темой фасла [13, с. 59].

برخي از حكايات مفصّل، در واقع، چند حكايت به هم پیوسته اند که تنها یکی از آنها با موضوع سخن ارتباط آشکاری دارد ... اين ضعف ارتباط و تناسب در بارة بعضي از حكايات كوتاه هم صادق است. يعني گاهي كلّ حكايت ارتباط روشن و مستقیمی با موضوع فصل ندارد.

Получается, что особую значимость и ценность для компилятора ФА в заимствованных частях представлял комментарий к теме фасла с выводами самого Амира Му‘иззи. Ключевые формулировки в его выводах начинаются с таких фраз: «Я упомянул столько затем, чтобы…»; «Здесь упомянуто настолько, чтобы ты знал …»; «Цель в этом рассказе состоит в том, чтобы…»; и т. п.

При этом Мухаммад ал-Хатиб, преднамеренно изменяя текст, усиливает в комментариях и выводах Амира Му‘иззи те высказывания, которые связаны с получением должности.

Сийар ал-мулук
(سير الملوک)

Он [= Бог] даст ему [= государю] разум и знание, чтобы тот проводил различие во всех делах, … показывая достоинство и степень каждого лица, возвращая стоящих людей на свой пьедестал и укорачивая руки недостойным людям, возвращая их к своему делу и профессии и вырывая с корнем неблагодарность за благоденствие (Фасл 40) [8, с. 319, 540].

[خدا] او را [= پادشاه را] عقل و دانش دهد كه در همه كارها تمييز كند ... و اندازه و درجۀ هر كسي ديدار كند و ارزانيان را به پايۀ خويش باز برد و ناارزانيان را دست كوتاه كند و به كار و پيشۀ خويش رساند و كافر نعمت را از بيخ و بن بر كند ... (فصل 40).

Фустат ал-‘адала
(فسطاط العدالة)

Он [= Бог] одарит правосудного и разумного государя державой и удачей, чтобы тот … находил достоинство, степень и чин каждого лица, приводя каждого подходящего для себя к своей работе и должности, обласкивая правдивых друзей и искренних сторонников… (Гл. 1, Фасл 17) [9, fol. 94a]¹⁴.

[خدا] پادشاه عادل و عاقل را دولت و اقبال بخشد تا ... اندازه و درجه و مرتبت هر کسي پيدا کنند و هر يکي را لايق خود به کاري و شغلي فرود آرند؛ و دوستان صادق و هواخواهان خالص را نوازش فرمايند ...

Из таких акцентов в разных местах текста становится ясно, что компилятор принадлежал к учёным и религиозным деятелям, как и предполагалось в статье Бруно Де Николы. Например:

Сийар ал-мулук
(سير الملوک)

Другое – они [= государи] выдавали из казначейства (байт ал-мал) долю заслуженным лицам, учёным, алавитам, жителям пограничья и знатокам Корана, чтобы никто во время их державы не жил обездоленным и стеснённым и чтобы они получали мольбы во благо, восхваления и награду обоих миров (Фасл 40) [8, с. 319, 541].

ديگر - ارباب مستحقّان و عالمان و علويان و اهل ثغر را و اهل قرآن را [پادشاهان] از بيت المال نصيب داده اند تا هيچ كس در روزگار دولت ايشان بي نصيب و محروم نبوده اند و دعاي به خير و ثنا و ثواب دو جهاني به حاصل آمده است (فصل 40).

Фустат ал-‘адала
(فسطاط العدالة)

Что касается общины, которая следует курсом Закона Божьего и охраняет путь шейхов праведных предшественников, а также богобоязненных учёных, хранителей в памяти [Корана] и аскетичных саййидов, то все они – это знать среди народа. Их надо почитать и уважать. Им надо определить долю из халалных средств в мусульманском казначействе (байт ал-мал) – её надо найти по чину каждого из средств подушной подати, имущества пропавших людей и военных трофеев, выдавая её им год за годом с почтением и почётом без их требований и настоятельных просьб, а мольбы, усердие и величие таких людей надо считать трофеем (Гл. 1, Фасл 17) [9, fol. 94b]¹⁵.

و امَّا طايفه‌اي که بر نهج شرع روند و طريق مشايخ سلف نگاه دارند، و علماي متَّقي و حفَّاظ و سادات پرهيزکار - اين جمله اشراف قوم اند. ايشان را عزيز و مکرَّم بايد داشت، و نصيب ايشان از وجه حلال از بيت المال مسلمانان تعيين بايد کرد - از وجه جزيه و مال غايبانه و غنايم بر قدر مرتبة هر يکي پيدا بايد کرد، و سال به سال به اعزاز و اکرام بي تقاضا و ابرام بديشان رسانيدن، و دعا و همَّت و شوکت اين قوم را به غنيمت بايد داشتن.

2.2. Добавления компилятора к частям, взятым из фаслов СМ (см. 1.4), показывают его особое внимание к этой цели. Например, в Фасл 13 («На тему наперсников-надимов…») ФА добавлен рассказ, который не приводится в Фасле 17 («О наперсниках-надимах…») СМ. Основная идея рассказа – карьерный рост учёного ‘Али б. Мухаммада Кийа ал-Хараси ал-Табари (ум. 504/1110). По версии компилятора, он дошёл с поста наперсника-надима аббасидского халифа, который занимал в течение 10 лет, до поста главы (ректора) мадрасы Низамийа благодаря своим бесподобным знаниям. Известно, что после его смерти была сделана попытка вновь пригласить на этот пост имама ал-Газали¹⁶.

Фустат ал-‘адала
(فسطاط العدالة)

Кийа Харас был надимом халифа в течение десяти лет, ни на миг не отлучаясь от халифа, разве что на время малого омовения и встреч с семьёй. Остальное время он не отходил от него из-за любви, которую питал к нему (Гл. 1, Фасл 13) [9, fol. 78b]¹⁷.

مدَّت ده سال کيا هراس نديم خليفه بود چنانکه يک لحظه از خدمت خليفه غايب نبود، مگر به وقت وضو و اجتماع حرم، باقي از وي جدا نمي‌گشت از دوستي که او را مي‌داشت.

Несмотря на внешнее правдоподобие, этот рассказ, по всей видимости, исторический фейк компилятора, созданный только ради поставленной цели. Ни один источник не подтверждает того факта, что Кийа ал-Хараси занимал должность надима при халифах ал-Муктади (прав. 467–487/1075–1094) или ал-Мустазхире (прав. 487–512/1094–1118) перед своим назначением в Низамийу [20]. Но некоторые источники говорят о том, что до своего назначения туда он занимал должность судьи и пользовался большим почётом при дворе салджукидского султана Баркийарука б. Малик-шаха (ум. 498/1105), когда его премьер-министром в течение двух лет был Маджд ал-мулк ал-Кумми (490 – шаввал 492/1097–сентябрь 1099).

Ал-Мухтасар мин китаб ал-Сийак ли-Тарих Нисабур
(المختصر من کتاب السياق لتاريخ نيسابور)

Затем он связал себя службой при [вазире] Маджд ал-мулке в дни султана Баркийарука б. Малик-шаха, пользуясь его благосклонностью и благорасположением, был направлен [посланцем] в Газну и пользовался благосклонностью этого султана [21, с. 316 (No 2158)].

ثم اتصل بخدمة مجد الملك في ايام السلطان بركياروق بن ملكشاه وحظي عنده وحسن حاله، وترسل الی غزنة وحظي عند السُّلطان.

Вафайат ал-а‘йан
(وفيات الأعيان)

Затем он связал себя службой при [вазире] Маджд ал-мулке [в дни султана] Баркийарука б. Малик-шаха ал-Салджуки, наслаждаясь при нём деньгами, саном и повышением престижа и приняв на себя судейство в его державе. Будучи мухаддисом, он использовал хадисы в диспутах и на собраниях [22].

ثم اتصل بخدمة مجد الملك [في ايام السلطان] بركياروق بن ملك شاه السلجوقي وحظي عنده بالمال والجاه وارتفع شأنه، وتولى القضاء بتلك الدولة، وكان محدثاً يستعمل الأحاديث في مناظراته ومجالسه.

В шаввале 492/сентябре 1099 г. Маджд ал-мулк был убит военачальниками Баркийарука, а 17 сафара 493/02 января 1100 г. Баркийарук вошёл в Багдад. Тогда халиф приказал произносить хутбу за его здравие [23, с. 120]. Тогда же Кийа ал-Хараси был назначен ректором Низамийи (فَولِي النظَامِيَة سَنَة [24, xix, с. 351], сменив на этом посту Абу ‘Абд Аллаха ал-Табари (ум. 495/1102) [25, p. 40–41] и проработав на нём до самой смерти.

Из сказанного следует, что ради поставленной цели компилятор ФА поменял место службы Кийа ал-Хараси, заменив двор султана Баркийарука на двор аббасидского халифа, и сделал его надимом вместо судьи. По-видимому, такой карьерный рост Кийа ал-Хараси – от должности надима до поста ректора центральной мадрасы Аббасидского халифата – показался компилятору ФА более контрастным, чем его реальный карьерный рост. Амир Му‘иззи для достижения цели тоже прибегал в СМ к созданию таких же исторических фейков [26, p. 97–131][8, с. 148–50].

Эта же цель находит своё продолжение и развитие в Фасле 14 («О проведении государем совещаний…»). К нему компилятором ФА было добавлено и присоединено рассказов, преданий и стихов больше, чем к другим заимствованным фаслам. В Фасл 17 («О том, что государь должен быть милосердным к Божьим людям…») включён рассказ, основная мысль которого – приход к реальной власти потомка румийского государя «в союзе с помощниками-единомышленниками и правдивыми друзьями» и последующее назначение каждого из них на пост военачальника-амира. Окончание первой главы ещё раз подтверждает ожидание компилятора получить должность при дворе в области религии и вероучения.

Фустат ал-‘адала
(فسطاط العدالة)

Эта глава нацелена на то, чтобы … [государь] назначал мудрых и разумных людей для своего Двора и приёма, для своего министерства и палаты; чтобы, делая любое дело, он советовался с мудрыми и повидавшими мир старцами, с умными, опытными и искушёнными людьми и им приказывал [это дело]; <…> чтобы он сохранял место, пост и уважение к каждому из учёных, из людей достоинства, из религиозных людей, из людей аскетизма и богобоязненности по чину каждого из них… (Гл. 1, Фасл 22) [9, fol. 118b]¹⁸.

و مقصود از اين باب - آن است كه ... [اين پادشاه] بر درگاه و بارگاه، و ديوان و ايوان خود مردم خردمند و عاقل نصب کند؛ و هر كاري که کند، به مشورت پيران خردمند جهان ديده و عقلا و مردم کارکرده و آزموده کند و فرمايد؛ ... و هر کسي از علما و اهل فضل و ديندار و اهل زهد و تقوي را مکان و مقام و حرمت ايشان بر قدر مرتبة هر يکي نگاه دارد...

Цель 3. Демонстрация квалификации и лояльности компилятора

Первая глава создаёт общий фон жизни двора. На этом фоне компилятор подчёркивает важность назначения на административные должности квалифицированных чиновников и привлечения учёных к управлению государственными делами с их продвижением по службе. Вполне логичные и благие пожелания и для современных правительств. Далее ему осталось показать своему адресату, на какую должность претендует он сам и насколько он ей соответствует. Соответствие должности всегда предполагает, с одной стороны, наличие у кандидата профессиональной квалификации, а с другой – его лояльность по отношению к действующей администрации. Этот, также вполне логичный подход используется при приёме на работу в любую команду и в наши дни, правда, иногда с предпочтением в пользу лояльности.

Достаточно взглянуть на названия и содержание следующих глав, чтобы увидеть, как компилятор ФА достигает этой цели.

Вторая глава – «О высказываниях учёных и мудрецов» (по Кашф ал-зунун) – из-за дефекта рукописи дошла до нас в крайне усечённом виде, буквально менее чем на одном листе (см. таблицу 1). Этот лист содержит концовку девятого фасла и десятый фасл полностью. Таким образом, вторая глава в оригинале состояла из десяти фаслов. Судя по названию десятого фасла – «Об изречениях, которые были сказаны в десяти фразах» [9, fol. 1a]¹⁹, в этой главе были подобраны изречения, состоящие от двух до десяти фраз. Как и в случае с названием десятого фасла, указание на число фраз было в заголовке каждого фасла, начиная очевидно со второго. А первое предложение каждого изречения включало в себя это число, после чего шло перечисление его компонентов, например: «Девять вещей пропащие:…»; «Десять вещей следует откладывать и складировать: …» и т. п. Источник, откуда эта глава была заимствована, будет рассмотрен ниже (см.: Другие источники ФА). Здесь важна её функция.

Вторая глава, полностью состоящая из разных цитат без какого-либо комментария, по-видимому, выполняла функцию перехода от фона первой главы к реализации третьей цели компилятора ФА. Такой переход известен в жанре средневековой хвалебной касиды под названием тахаллус (تخلُّص)/гуризгах (گريزگاه) – букв. ‘освобождение’ от /‘выход’ из лирического фона. После выхода из этого фона придворный поэт восхвалял адресата и обращался к нему со своей просьбой-талаб (طلب). Подобная логика могла использоваться для получения должности при дворе и в шаблонах прозаической административной литературы так же, как она использовалась в официальных письмах.

It is clear that the form of an official letter and of a panegyric qasida can be the same: a tripartite arrangement with transitional passages between the three major sections [27, p. 126].

Ясно, что форма у официального письма и хвалебной касиды могла быть одинаковой: трёхчастная компоновка с переходными пассажами между этими тремя основными разделами.

Третья глава – «О событиях из жизни нашего Пророка» – представляет собой текст в стиле современного энциклопедического справочника. В ней 69 фаслов. Фасл 1 выполняет роль введения; Фаслы 2–11 посвящены Пророку Мухаммаду; Фаслы 12–15 – четырём праведным халифам; Фаслы 16–17 – имамам ал-Хасану б. ‘Али и ал-Хусайну б. ‘Али; Фаслы 18–32 – Умаййадам и Марванитам; Фаслы 33–69 – ‘Аббасидам до последнего аббасидского халифа ал-Муста‘сима (казнён в 656/1258 г.).

Ключевая информация по каждому из умаййадских и аббасидских халифов иной раз сопровождается краткими историческими рассказами, а в основном сводится к перечислению основных фактов их биографии: полное имя, имя матери, даты рождения и смерти, имена жён и детей, срок жизни и халифства, иногда запись на перстне, иногда имена министров и секретарей, иногда смуты во время правления. В целом глава даёт справочную информацию, состоящую из имён собственных, топонимов и разных дат. Источники, откуда эта глава могла быть заимствована, будут рассмотрены ниже (см.: Другие источники ФА). Основная функция главы – показать знание компилятором исламской истории и свой мазхаб. По содержанию главы можно утверждать, что компилятор ФА был суннитом. Особенно это видно по её окончанию.

Фустат ал-‘адала
(فسطاط العدالة)

Причиной заката их [= ‘Аббасидов] государства был вазир, которого звали Ибн ‘Алками²⁰. <...> Все люди в мире знают, что рафизиты призывают к вражде с ‘Аббасидами, потому что считают род ‘Аббаса врагом семьи [Пророка], а ‘Аббасидов – узурпаторами в халифстве. Их мазхаб – это приближение и отвержение (тавалла ва-табарра). Приближение – к семье [Пророка], отвержение – к их врагам. Врагами они считают ‘Аббасидов. Ночь напролёт они повторяют [слова] отвращения, вражды, проклятий и мольбы за зло для сподвижников [Пророка] и для семьи рода ‘Аббаса. Как /л. 27b/ полагаться на того, чья вражда становится явной, и как вверять ему своё государство? Закат государства рода ‘Аббаса конечно будет таким, каким он оказался (Гл. 3, Фасл 69) [9, fol. 27a–b]²¹.

و سبب زوال ملک ايشان اين وزير بود که او را ابن علقمي گفتند ... جملة خلق عالم دانند که روافض دعوي دشمني عبَّاسيان کنند به جهت آنکه آل عبَّاس را دشمن خاندان دانند و عبَّاسيان را در خلافت ظالم دانند. و مذهب ايشان تولَّي و تبرَّا است: تولَّي - به خاندان، و تبرَّا - به دشمنان ايشان؛ و عبَّاسيان را دشمن دانند؛ و همه شب تکرار ايشان بغض و عداوت و لعنت و نفرين بر صحابه و بر خاندان آل عبَّاس کنند. کسي را که عداوت او ظاهر شود، چگونه /27ب/ بر وي اعتماد کنند و ملک خود به وي سپارند؟! لاجرم زوال ملک آل عبَّاس چنين باشد که بود.

Четвёртая глава – «О карматах и сподвижниках Маздака…» – это возвращение к структуре и содержанию СМ с того места, на котором завершилась первая глава (см. таблицу 1). Здесь компилятор опять изменяет заголовки большинства заимствованных фаслов (1.2), преднамеренно искажает взятый из них текст (1.3) и добавляет что-то от себя (1.4). Основная функия этой главы – создать образ врага прошлых эпох и напомнить адресату о том, как доисламские государи, а также исламские султаны и халифы вели с ним беспощадную борьбу. Под врагом имеются в виду маздакиты, хуррамдиниты, карматы и батиниты-исмаилиты. Все они включены в категорию зиндиков, вероотступников и нововведенцев.

Пятая глава – «О зиндиках нашего времени» – функционально предназначена для создания образа врага ислама при жизни компилятора. Мухаммад ал-Хатиб представляет его в качестве последователя врага прошлых эпох, чтобы негативные образы обоих наложились друг на друга и стали единым целым. Наложению образов помогают одни и те же отрицательные эпитеты, которые компилятор использует в обеих главах. Например, если в СМ уход врага в мир иной описывается через глагол ‘умирать’, то в ФА он часто заменяется на словосочетания типа: ‘отдать душу аду’ или ‘примкнуть к аду’. Если в СМ при упоминании зиндиков и вероотступников проклятия встречаются крайне редко, то в четвёртой и пятой главах ФА на каждом шагу можно увидеть проклятия и уничижительные эпитеты типа: ‘люди с собачьей жизнью и натурой неверных’, ‘проклятые собаки’, ‘собаки без религии’ и т. п.

Сформировав образ современного врага с корнями из прошлого, компилятор переходит к описанию способов борьбы с ним по шариату, имея в виду свою квалификацию. Исходя из содержания Фасла 4 («О порицании невежества») и Фасла 5 («О разъяснении повеления к добру и запрещении отвергаемого») в этой главе, можно практически уверенно говорить о том, что компилятор претендовал на должность проповедника-хатиба, или судьи, или блюстителя-мухтасиба. Для него это ключевые фаслы. В них он демонстрирует как своё знание предмета, так и желание пресечь распространение джаулакизма-каландаризма, о чём уже шла речь в статье Де Николы.

Наконец, в эпилоге книги (Фасл 6) компилятор ещё раз совмещает образ врага прошлого с современным ему врагом в кратком обзоре всех зиндиков и вероотступников, упоминавшихся в четвёртой главе, и джаулакийан-каландаров, упомянутых в начале пятой, и раскрывает цель всей книги.

Фустат ал-‘адала
(فسطاط العدالة)

То, что мы разъяснили в данной книге про образ жизни и мазхаб карматов, и есть наш умысел в её компиляции и рассказах про них. Пусть мусульмане знают: поведение и образ жизни, который практикуют зиндики наших дней, это такое же поведение и образ жизни, как у тех. Разумному человеку достаточно услышать рассказ о мазхабе зиндиков прошлого, тогда не будет нужды как-то ещё обосновывать поведение нынешних зиндиков с натурой неверных [9, fol. 68b]²².

و آنچه ما بيان کرديم از سيرت قرامطه و مذهب ايشان در اين کتاب، غرض ما از تأليف اين کتاب آن است و حکايت ايشان تا اسلاميان بدانند: اين روش و سيرت که اين زنادقۀ روزگار مي‌ورزند، همان روش و سيرت است. عاقل [را] سماع حکايت مذهب زنادقۀ ماضي تمام است، بر دلايل روش اين قوم کافرطبع زنديق به دليلي ديگر حاجت نيست.

Хусам ал-дин Хуйи (ум. после 709/1310), современник компилятора ФА, поэт и секретарь амира Музаффар ал-дина б. Алп Йурака, посвятил этому амиру книгу Кава‘ид ал-раса’ил ва-фара’ид ал-фаза’ил (قواعد الرسائل و فرائد الفضائل) – «Правила для посланий и уникумы для достойных». Эта книга – руководство для секретарей и писцов. В ней Хусам ал-дин чётко выстроил иерархию обращений (خطابات) для придворных чиновников, выделив в ней два разряда (صنف). В каждом из них он указал две категории (طبقه). Блюститель-мухтасиб (محتسب) включён во вторую категорию первого разряда наряду с осведомителями (مشرف), инспекторами (ناظر), сборщиками налогов и штрафов (قابض) и т. п. – представителями исполнительной власти. А судьи (قضاة) включены во второй разряд наряду с преподавателями (ارباب تدريس), великими шейхами (مشايخ کبار), саййидами (سادات), проповедниками (خطباء), увещевателями (مذکران), аскетами (زهاد), наместниками судей (نواب قضا), попечителями (متولي), хранителями в памяти Корана (حفاظ) [29, с. 227–39].

Прозвище ал-Хатиб (‘Проповедник’) может указывать на род занятий компилятора ФА. Если это так, то своим письменным подношением он стремился получить или сохранить за собой должность проповедника. Вторая опция – в случае необходимости переутверждения назначения при смене администрации. Также возможно, что благодаря своему тексту он пытался получить повышение по службе, претендуя на должность судьи при появлении такой вакансии, или перейти в категорию блюстителей за соблюдением норм шариата.

Обосновав свою квалификацию, Мухаммад ал-Хатиб демонстрирует лояльность двум адресатам: султану Мас‘уду б. Кай Кавусу – в эпилоге ФА, а Музаффар ал-дину б. Алп Йураку – в касиде, украденной из первой редакции СМ и примыкающей к тексту. Всё. Книга завершена. Компилятору осталось получить назначение на должность, а нам – понять, почему в книге указаны два адресата.

Исторический контекст

В статье Де Николы исторический контекст появления ФА представлен достаточно хорошо. Поэтому здесь остаётся вкратце выделить детали, связанные с административным управлением в Румском султанате со столицей в г. Кунйа (совр. Konya). Султанат находился, как бы сейчас сказали, под внешним управлением монгольских Илханов. Монголы выдавали ярлыки салджукидским султанам на правление Румом. Те собирали налоги с бейликов, которые находились под управлением локальных администраций. Из собранных налогов султаны платили дань Монголам. Всё это часто сопровождалось междоусобицами среди претендентов как на монгольский трон, так и на салджукидский, вдаваться в детали которых здесь нет необходимости. 

В 682–683/1284 г. Мас‘уд б. Кай Кавус был назначен Илханом Ахмадом Тегюдером (прав. 681–683/1282–1284) [30] султаном Рума, т. е. приблизительно за год до завершения ФА в 683/1284–1285. Музаффар ал-дин б. Алп Йурак, военачальник салджукских султанов, поддержал его. Тогда же Мас‘уд б. Кай Кавус, как новый султан, официально утвердил его главой локальной администрации Чубанидского бейлика с центром в Кастамону (Kastamonu), располагавшегося на границе с Византийской империей.

Судя по Кава‘ид ал-раса’ил Хусам ал-дина и ещё одного руководства для секретарей Такарир ал-манасиб (تقارير المناصب) – «Назначения на посты», составленного Камал ал-дином ал-Кунави в 720/1320 г., очевидно в Кунйе [31], локальный двор Музаффар ал-дина в Кастамону по составу должностей во многом дублировал столичный двор Мас‘уда б. Кай Кавуса в Кунйе. А назначения на ключевые должности в локальных администрациях проходили при участии столичной администрации в течение какого-то времени после утверждения Монголами нового султана. Таким образом выстраивалась вертикаль его власти там, где главы бейликов признавали её.

Мусамарат ал-ахбар
(مسامرة الاخبار)

В течение трёх лет [после прихода к власти Мас‘уда б. Кай Кавуса] у румских царств было полное процветание, порочные люди не выдвигались в чинах над достойными, мелкие люди не обладали превосходящей властью над великими. Утверждение на религиозные и мирские посты приказывали по мере подготовленности каждого в знаниях и религиозности [32, с. 140].

مدَّت سه سال ممالک روم را رونقي تمام بود، و اراذل را بر افاضل رتبت تقدُّم نبود، و اصاغر بر اکابر قدرت تفوُّق نداشتند. تقرير مناصب ديني و دنياوي بر قدر استعداد دانش و ديانت هر کسي مي‌فرمودند.

Здесь стоит обратить внимание, что сам Хусам ал-дин Хуйи был принят на должность секретаря главы локальной администрации Кастамону тоже в 683/1284 г., начав уже через год выдавать на этой должности литературную продукцию. Исторический текст Мухтасар-и Салджук-нама («Сокращение Салджук-нама») был завершён неизвестным автором тоже на описании прихода к власти в 682–683 г. Мас‘уда б. Кай Кавуса при поддержке Музаффар ал-дина б. Алп Йурака²³. Причём Мухтасар появляется ещё при жизни Ибн Биби – автора полного текста Салджук-нама под названием ал-Авамир ал-‘алаййа фи-л-умур ал-‘алаййа (الأوامر العلائية ), завершённого к 680/1281 г. [34].

Все эти факты говорят за то, что в течение 682–683/1284–1285 гг. или чуть дольше шёл активный приём на работу в администрацию как нового султана в Кунйе, так и его военачальника в Кастамону при одобрении столичной администрацией локальных назначений. На мой взгляд, именно поэтому в ФА указаны два адресата.

Другие источники ФА

Источники, которыми воспользовался компилятор ФА, делятся на две категории:

а) упомянутые, включая заимствованные из СМ вместе с комментариями Амира Му‘иззи;

b) умышленно скрытые, включая СМ.

Здесь имеет смысл вкратце остановиться только на тех из них, которые были преднамеренно скрыты компилятором в Главе 2 («О высказываниях учёных и мудрецов») и в Главе 3 («О событиях из жизни нашего Пророка»).

Глава 2

Можно с уверенностью утверждать, что Глава 2 полностью дублирует Тухфат ал-мулук («Редкий дар владыкам»)²⁴ за исключением вводной части. Этот небольшой текст на 0, 6 современного авторского листа был составлен неизвестным автором из введения и девяти глав (баб). Каждая глава представляет собой цитаты и изречения с числовым соотношением (تناسب اعدادی) от двух до десяти. Для наглядности статистика по тексту (без учёта знаков пунктуации) приведена в таблице 2.

Таблица 2
Статистика по Тухфат ал-мулук

Тухфат ал-мулук был опубликован по уникальной рукописи из коллекции Ватикана в виде как отдельной книги, так и статьи [35, с. 21–47]²⁵. В обеих публикациях издатель приписал текст поэту Аухади Марагайи (ок. 673–738/1274–1338). Однако позже иранские специалисты поставили под сомнение его авторство  [36, с. 460–66]²⁶. А сейчас их сомнения подтверждаются и текстом ФА, который был скомпилирован спустя 10 лет после рождения поэта.

Традиция создания и фиксации изречений с числовым соотношением – очень древняя. Ислам тоже её адаптировал, используя как доисламскую базу данных из этих изречений, так и свою собственную. Любой мусульманский компилятор мог при желании сделать сборник или написать главу в книге, состоящую из цитат и изречений по теме своих интересов. Отличительные черты этого сборника (главы) – тематический состав изречений и минимальное присутствие составителя. По сути, его дело – лишь написать краткое введение, озаглавить каждую подборку изречений, сгруппированных по числовому признаку, и что-то сказать в конце. Если же из изречений составлена глава в книге, то она вполне может выполнять функцию перехода от одной темы в книге к другой.

Компилятор ФА не стал утруждать себя собственной подборкой числовых изречений, а просто внёс уже готовый текст неизвестного автора Тухфат ал-мулук во вторую главу своей компиляции, творчески его обработав. Статиститика слов (знаков с пробелами) девятой, заключительной главы из Тухфат ал-мулук по изданному тексту (без учёта знаков пунктуации) отражает в таблице 3 творчество компилятора ФА в Фасле 10.

Таблица 3
Статистика по Главе 9 из ТМ и Фаслу 10 Главы 2 из ФА

Количество слов (знаков) в ФА выросло за счёт того, что компилятор кое-где добавил вводные предложения, в которых приписал каждую цитату своему автору, а где-то перефразировал исходный текст [9, fol. 1a]²⁷. Кроме того он поменял порядок изречений. По его подходу к своим источникам, который уже был продемонстрирован в случае с заимствованиями из СМ, а также по сохранившемуся окончанию девятого фасла, можно быть абсолютно уверенным в том, что и остальные восемь глав из Тухфат ал-мулук тоже вошли во вторую главу ФА, подвергшись такому же преднамеренному редактированию.

Глава 3

Сложнее определить конкретный источник для третьей главы ФА («О событиях из жизни нашего Пророка»). Очевидно, что Мухаммад ал-Хатиб не был историком. Эта глава понадобилась ему лишь для того, чтобы показать своё знание исламской истории и принадлежность к суннитам. Следовательно, он не сам готовил материал для третьей главы, а списал её из другого источника точно так же, как он поступил с материалом для других глав.

Можно говорить о жанре этого источника и его языке. Он был написан по-арабски в жанре энциклопедического справочника. Мне не известно о таких справочниках, написанных по-персидски в VII/XIII в. или ранее. По-видимому, этот формат предоставления исторической информации не интересовал широкую персоязычную аудиторию и был рассчитан на суннитское духовенство в качестве справочной литературы. Если компилятор ФА перевёл часть такого справочника на персидский и затем преднамеренно её отредактировал, то ближе всего на роль арабского источника подходит книга, издававшаяся двумя издателями под двумя разными названиями: ‘Уйун ал-ма‘ариф ва-фунун ахбар ал-хала’иф (عيون المعارف وفنون أخبار الخلائف) – «Источники знаний и отрасли известий о халифах» [37]²⁸ и Китаб ал-Инба’ би-анба’ ал-анбийа ва-таварих ал-хулафа’ ва-вилайат ал-умара’ (کتاب الإنباء بأنباء الأنبياء وتواريخ الخلفاء وولايات الأمراء) – «Книга-осведомление о сведениях про пророков, про хроники халифов и правления амиров» [38]. Эта книга более известна под сокращённым титулом Тарих ал-Куда‘и (تاريخ القضاعي) – «История ал-Куда‘и» шафиитского имама и учёного Мухаммада ал-Куда‘и (ум. 454/1062).

В первом издании справочник доведён автором до 427/1035 г., т. е. включая начало правления 26-го аббасидского халифа ал-Кайим би-амр Аллаха (ум. 467/1075). Во втором издании справочник опубликован вместе с дополнением от неизвестного автора, который довёл раздел, касающийся правления династии ‘Аббасидов, до последнего халифа ал-Муста‘сим би-Ллаха (казнён 656/1258). Текст издан по рукописи, переписанной в Истанбуле в 687 г. х.

Есть ещё один кандидат в источники третьей главы ФА. Он тоже написан в жанре справочника с похожим названием, но чуть более информативен, чем первый. Это Китаб ал-Инба’ фи-тарих ал-хулафа’ (کتاب الإنباء في تاريخ الخلفاء) – «Книга-осведомление об истории халифов» Мухаммада б. ‘Али б. ал-‘Имрани (ум. 580/1184), о котором мало что известно. Хронологически его книга охватывает период от времени Пророка Мухаммада до 560/1166 г., включая правление 32-го аббасидского халифа ал-Мустанджид би-Ллаха (ум. 566/1170). Эта книга также публиковалась дважды двумя издателями. Первый, иранский издатель посчитал уникальной рукопись, хранящуюся в г. Ляйдене и переписанную в 682 г. х. [39]. Второй, арабский издатель нашёл ещё четыре списка этого текста, два из которых хранятся в Истанбуле [40]²⁹.

На мой взгляд, в данном случае не столь важно, откуда именно компилятор ФА заимствовал материал для третьей главы. Важно то, что жанр арабоязычной справочной литературы был востребован в конце VII/XIII в. на территории Румского султаната после падения Аббасидского халифата. А третья глава ФА – это, по-видимому, первый образец этого жанра на персидском языке.

Заключение

Персидский текст ФА вместе с переводом на русский язык планируется опубликовать в 2023 г. в третьей книге из серии «Назидательная литература эпохи Салджукидов на персидском языке: Оригиналы и подделки (III)». Если получится, то чуть раньше текст будет опубликован в Иране для тех, у кого нет навыков чтения рукописи ФА, размещённой в сети Интернет на сайте BnF³⁰. Также есть намерение издать английский перевод ФА. Исследовательское введение к этим публикациям планируется дополнить результатами компьютерной стилеметрии, которые без всяких субъективных оценочных суждений, столь популярных сегодня, наглядно покажут, как первая редакция СМ эволюционировала в ФА. Но уже сейчас традиционный текстологический анализ ФА даёт основание прийти к нескольким очевидным выводам.

1. Способ компиляции. Средневековый текст, созданный ради получения должности при дворе правителя, отнюдь не всегда предполагал муки творчества его создателя, скорее – муки компиляции, хорошо известные современным студентам. Зачастую от него требовалось лишь продемонстрировать свою квалификацию и лояльность по отношению к действующей администрации.

Как показал текстологический анализ ФА, его компилятор блестяще справился с этой задачей. Он прибегнул к скрытому плагиату и компиляции объёмных фрагментов из разножанровых источников, в первую очередь из первой редакции СМ, а также – к их преднамеренному редактированию. Разумеется, затраты по времени на компиляцию и редактирование куда меньше, нежели на самостоятельное творчество. В случае с ФА эти затраты могли составить максимум год-полтора, что вполне укладывается в 682–683/1284–1285 гг. – период приёма на работу в локальную администрацию Кастамону.

2. Жанр. Исходя из источников, использованных для компиляции ФА, на мой взгляд, этот текст не имеет никакого отношения ни к жанру исторической, ни к жанру назидательной литературы (advice literature) – ‘зерцалам для принцев’ (the Mirrors for Princes, Fürstenspiegel). Он может быть причислен лишь к жанру чиновничьей или, по определению К. Босворта (C.Bosworth, ум. 2015), административной литературы (administrative literature) [41, p.155–67]³¹. Тексты, созданные в этом жанре, по своей функции очень напоминают современные мотивационные письма (cover/motivation letter) в сочетании с проектом-эссе (job essay/job description), которые иной раз должны подавать кандидаты на вакансию. И как сегодня никто из потенциальных работодателей не ожидает от них шедевров литературного творчества, так и работодатели прошлого едва ли ожидали чего-то оригинального от претендентов на чиновничьи должности, разве что умения компилировать. Для контраста можно привести Кабус-нама («Книга Кабуса») – текст, созданный в жанре назидательной литературы без всякой корыстной цели и известный каждому иранисту. Кабус-нама по оригинальности просто нельзя сравнивать с ФА и прочими компиляциями, которые сегодня скопом причисляют к этому жанру по каким-то формальным признакам.
3. Текст ФА органично вписывается в ряд других компиляций, созданных в жанре административной литературы на той же территории, но– чуть раньше. Яркий пример – Рахат ал-судур ва-айат ал-сурур (راحة الصّدور) в авторстве Мухаммада б. ‘Али ал-Раванди (ум. после 607/1210). Вот лишь два мнения относительно этого текста:

I take Luther’s argument further by claiming that Rawandi compiled the Rahat al-sudur with the particular goal of gaining employment as nadim (‘boon companion’) at the Seljuk court [42, p. 93].

Я развиваю аргумент Лютера, утверждая, что Раванди скомпилировал Рахат ал-судур с конкретной целью – быть нанятым на работу в качестве надима (‘наперсника’) при салджукидском дворе.

Из содержания сказанного можно сделать вывод, что Раванди, компилируя (та’лиф) Рахат ал-судур, больше надеялся на то, чтобы присвоить, позаимствовать и скомбинировать выражения из других книг, так что его творческий потенциал не заслуживает внимания [43, с. 160]³².

از مطالب اين گفتار می‌توان نتيجه گرفت که راوندی در تأليف راحة الصدور بيشتر به أخذ و اقتباس و تلفيق عبارات کتب ديگر چشم داشته است و قوّه آفرينش گری او درخور توجُّه نيست.

От Раванди, как и от Мухаммада ал-Хатиба, тоже требовалась откровенная компиляция. В первой части текста он подтвердил свой опыт фактами личной биографии, во второй, исторической части – свою лояльность салджукидскому султану, в третьей, должностной части – свою квалификацию и знание должностных обязанностей. Наряду с умением скомпилировать это всё в одном тексте Раванди продемонстрировал ещё и дар поэта.

Если сравнивать Рахат ал-судур с ФА, то по сути разница в их содержании зависит только от того, на какую должность претендовали их авторы: Раванди – должность наперсника-надима, Мухаммад ал-Хатиб – должность проповедника, или блюстителя-мухтасиба, или судьи. От знания компилятором своих должностных обязанностей зависело содержание ключевой части его компиляции.

Не стоит полагать, что в жанре административной литературы создавались только персоязычные тексты. Тот же самый принцип – лояльный текст за должность при дворе – зафиксирован и в арабской традиции чуть раньше эпохи Салджукидов.

Some desired a stable position in court, such as that of a secretary, a scribe in the office of correspondence (diwan al-rasa’il), a librarian, or a boon companion, whereas others pursued their patron’s occasional gifts and allowances <…> Ideally, the candidate’s reputation should have preceded him, but he might have had to establish (or reestablish) ties with a patron by sending along a writing sample—a letter, poem, or book—that demonstrated his talent. The litterateur might explicitly declare his wish to visit the court. If returning to a court, it was opportune for the litterateur to justify his absence and apologize for it [44, p. 244, 245]³³.

Некоторые хотели постоянной должности при дворе, например, секретаря, переписчика при Министерстве канцелярии (diwan al-rasa’il), библиотекаря или наперсника, тогда как другие гнались за эпизодическими подарками и пособиями своего покровителя. <…> В идеале репутация кандидата должна была предшествовать ему, но он мог быть вынужден устанавливать (или восстанавливать) связи с покровителем, отправляя написанный образец – письмо, стихотворение или книгу, который демонстрировал его талант. Литератор мог прямо заявить о своём желании посетить двор. В случае возвращения ко двору литератор должен был оправдать своё отсутствие и извиниться за него.

4. Появление жанра административной литературы вызвано избыточной бюрократизацией системы. Она формирует как саму карьерную лестницу, так и возможности продвижения по ней как тысячу лет назад, так и сегодня. Бюрократическая система Великих Салджуков (431–552/1040–1157) достигла апогея своего развития в связи с обширными завоеваниями и необходимостью эффективно управлять завоёванными территориями. Эта система сохранилась у их анатолийских преемников (ок. 483–707/1081–1308) вместе со способами продвижения по административной карьерной лестнице. Наряду с наследственной преемственностью при государственных назначениях создание подделок, скрытый плагиат и преднамеренное редактирование чужих текстов ради получения высокой должности при дворе Салджукидов занимали среди этих способов не последнее место, ярко характеризуя как жанр административной литературы, так и авторов, подвизавшихся в этом жанре, что, надеюсь, было наглядно продемонстрировано в данной статье на примере ФА.

Примечания

1. De Nicola, Bruno. The Fustat al-‘Adala: A Unique Manuscript on the Religious Landscape of Medieval Anatolia. In: A.C.S. Peacock & Sara Nur Yıldız (eds.) Islamic Literature and Intellectual Life in Fourteenth- and Fifteenth-Century Anatolia. Würzburg: Ergon Verlag; 2016. P. 49–72; available at: https://goldsmiths.academia.edu/BrunoDeNicola.
2. De Nicola, Bruno. The Fustat al-‘Adala: A Unique Manuscript on the Religious Landscape of Medieval Anatolia. Orientalistica. 2021;4(1):121-147. (In Russ.) https://doi.org/10.31696/2618-7043-2021-4-1-121-147.
3. Khismatulin, A. Originals and Fabrications in the Book Series “The Per-sian Mirrors for Princes Written in the Saljuq Period”. Orientalistica. 2020;3(2):497–536. (In Russ.); available at: https://www.orientalistica.com/jour/article/view/242
4. Khismatulin, A. The Persian Mirrors for Princes Written in the Saljuq Period: the Book Series. Vestnik of Saint Petersburg University. Asian and African Studies, 2019;11(3): 321–344; available at: https://aasjournal.spbu.ru/article/view/6176
5. Davarpanah, Hormoz. Mo‘ezzi Nišāburi. In: Encyclopædia Iranica, online edn., available at: http://www.iranicaonline.org/articles/moezzi-nisaburi
6. Durand-Guédy, David. Malekšah. In: Encyclopædia Iranica, online edn., available at: http://www.iranicaonline.org/articles/maleksah
7. Eder, M., Rybicki, J. and Kestemont, M. Stylometry with R: a package for computational text analysis. R Journal, 8(1): 107–121; available at: https://journal.r-project.org/archive/2016/RJ-2016-007/index.html
8. Khismatulin, A. Amir Mu‘izzi Nishapuri. The Siyasat-nama/Siyar al-muluk (“Kniga o pravlenii”/“Zhitiya vladyk”): A Fabrication Ascribed to Nizam al-Mulk. St. Petersburg: Peterburgskoe vostokovedenie; Moscow: Sadra; 2020. Series: “The Persian Mirrors for Princes Written in the Saljuq Period” (i). (In Russian and Persian); available at: https://orientalstudies.academia.edu/AlexeyKhismatulin
9. Muhammad al-Khatib. Fustat al-‘adala fi-qawa‘id al-saltana. Bibliothèque nationale de France, MS Supplemént Turc 1120; (In Persian); available at: https://gallica.bnf.fr/ark:/12148/btv1b10082524b/f1.item.zoom
10. Siasset naméh. Traité de gouvernement composé pour le sultan Seldjoukide Melik-châh par le vizir Nizam oul-Moulk. Texte persan et traduction française, ed. par Charles Schefer. Paris: éditeur Ernest Leroux; 1891 (T. I. Texte persan); 1893 (T. II. Traduction française et notes); available at: https://archive.org/details/siassetnamhtra01nizauoft.
11. Turan, Osman. Selçuk Türkiye’si Din Tarihine Dair Bir Kaynak: Fustatü’l-adale fi kavaidü’s-saltana”. In: 60. Doğum Yılı Münasebetiyle Fuad Köprülü Armağanı. İstanbul: Osman Yalçın Matbaası; 1953. P. 531–564; 2nd edn.: Ankara: Türk Tarih Kurumu; 2010. (In Turkish and Persian).
12. Yusufi, Muhammad ‘Ali. Dar astana-yi tahqiq wa nashr: Fustat al-‘adala fi qawa‘id al-saltana. Faslnama-yi Ayina-yi mirath 2001;4(1): 56–58; available at: http://www.mirasmaktoob.ir/sites/default/files/archive/pdf/A13-Yoosefi-Edalat.pdf
13. Nizam al-Mulk. Siyar al-muluk (Siyasat-nama), ed. Mahmud ‘Abidi. Te-hran: Nashr-i sukhan; 1398/2019. (In Persian).
14. Danishyar, Murtaza. Siyar al-muluk-i Nizam al-Mulk: aghlat, maj‘ulat wa ‘amil-i anha. Pazhuhish-nama-yi tarikh-i tamaddun-i islami 1398/2019;52(1): 25–57; (In Persian); available at: https://journals.ut.ac.ir/article_75207.html
15. Ghereghlou, Kioumars. Kašf al-zonun. In: Encyclopædia Iranica, online edn.; available at: https://iranicaonline.org/articles/kasf-al-zonun
16. Hajji Khalifa. Kashf al-zunun ‘an asami al-kutub wa-l-funun. Bayrut: Dar Ihya’ al-turath al-‘arabi; 1941. (In Arabic); online edn. available at: https://al-maktaba.org/book/2118/9281
17. Khismatulin, A. Islamic Education Reflected in the Forms of Medieval Scholarly Literature: Jam‘, Ta’lif, and Tasnif in Classical Islam. In: Sebastian Günther (ed.). Knowledge and Education in Classical Islam: Religious Learning between Continuity and Change. Leiden: Brill; 2019. In 2 vols., i, p. 475–487; available at: https://orientalstudies.academia.edu/AlexeyKhismatulin
18. Khismatulin, A. The Writings of Imam al-Ghazali. St. Petersburg: Peter-burgskoe vostokovedenie; Moscow: Sadra; 2017. Series: “The Persian Mirrors for Princes Written in the Saljuq Period” (II). (In Russian and Persian); available at: https://orientalstudies.academia.edu/AlexeyKhismatulin
19. [Al-Ghazali, Muhammad.] Makatib-i farsi-yi Ghazzali ba nam-i Faza’il al-anam min rasa’il Hujjat al-Islam. Gardawaranda-yi yaki az mansuban-i wai, ed. by ‘Abbas Iqbal Ashtiyani. Tehran; 1363/1984. (In Persian).
20. Al-Kiya al-Harasi at web-site Markaz Abi’l-Hasan al-Ash‘ari. (In Arabic); available at: https://web.archive.org/web/20160304142312/http://www.achaari.ma/Article.aspx?C=5714
21. Al-Farisi, ‘Abd al-Ghafir. Al-Mukhtasar min kitab al-Siyaq li-Tarikh Nisabur, ed. Muhammad Kazim al-Mahmudi. Tehran: Markaz-i pazhuhishi-yi Mirath-i maktub; 1384/2005; (In Arabic); available at: https://ketabpedia.com/تحميل/المختصر-من-كتاب-السياق-لتاريخ-نيسابور/
22. Ibn Khallikan. Wafayat al-A‘yan wa Anba’ Abna’ al-Zaman. Bayrut; 1900-… (In Arabic); online edn. available at: https://al-maktaba.org/book/1000/1299#p1
23. ‘Abbas Iqbal Ashtiyani. Wazarat dar ‘ahd-i salatin-i buzurg-i Saljuqi az tarikh-i tashkil-i in silsila ta marg-i sultan-i Sanjar (432–552), ed. by M.-T. Danishpazhuh wa Y. Dhuka’. Tehran; 1338/1959. (In Persian).
24. Al-Dhahabi, Shams al-din. Siyar a‘lam al-nubala. Mu’assasat al-risala; 1405/1985; (In Arabic); online edn. available at: http://lib.eshia.ir/40384/19/351
25. Makdisi, George. Muslim institutions of learning in eleventh-century Baghdad. Bulletin of the SOAS 1961;24(1): 1–56.
26. Simidchieva, Marta. Kingship and Legitimacy in Nizam al-Mulk’s Siyasatnama, Fifth/Eleventh Century. In: Beatrice Gruendler & Louise Marlow (eds.). Writers and Rulers, Perspective on Their Relationship from Abbasid to Safavid Times. Wiesbaden: Reichert Verlag; 2004. P. 97–131; available at: https://yorku.academia.edu/MartaSimidchieva
27. Hanaway, William L. Secretaries, Poets, and the Literary Language. In: Brian Spooner & William L. Hanaway (eds.). Literacy in the Persianate World Writing and the Social Order. University of Pennsylvania Press; 2012. P. 95–142.
28. ‘Oudi, Sattar, & Murtaza Baqayi. Nigahi ba sarguzasht-i Ibn ‘Alqami, wapasin wazir-i shi‘ayi-yi ‘Abbasiyan. Tarikh-i farhang wa tamaddun-i islami 1391/2012;3(6): 101–120; (In Persian); available at: http://tarikh.maaref.ac.ir/article-1-1202-en.pdf
29. Khuyi, Hasan b. ‘Abd al-Mu’min Husam al-Din. Majmu‘a-yi athar-i Husam al-din Khuyi. Tehran: Mirath-i maktub; 2000. (In Persian).
30. Jackson, P. Ahmad Takudar. In: Encyclopædia Iranica, online edn.; available at: https://iranicaonline.org/articles/ahmad-takudar-third-il-khan-of-iran-r
31. Turan, Osman. Türkiye Selçukluları Hakkında Resmi Vesikalar. Ankara; 1958. Türk Tarih Kurumu Yayınları VII. Seri, No. 32. (In Turkish and Persian).
32. Aqsarayi, Mahmud b. Muhammad. Tarikh-i Salajiqa ya Musamarat al-akhbar wa musayarat al-akhyar, ed. Osman Turan. Tehran: Asatir; 1362/1983. (In Persian); available at: https://eliteraturebook.com/books/search/all/مسامرة
33. Histoire des Seldjoucides d'Asie Mineure d'après l'abrégé du Seldjouknameh d’Ibn Bibi. In: Recueil de textes relatifs à l'histoire des Seljoucides, iv, par M. Th. Houtsma. Leide: Brill; 1902. available at: https://archive.org/details/recueildetextesr03houtuoft/page/n807/mode/2up
34. Yazici, Tahsin. Ebn Bibi. In: Encyclopædia Iranica, online edn.; available at: http://www.iranicaonline.org/articles/ebn-bibi
35. Bigbabapur, Yusuf. Tuhfat al-muluk athari-yi nawyafta az Awhadi-yi Maraghayi. Ayina-yi mirath 1390/2011;9(48): 21–47; (In Persian); available at: http://ensani.ir/file/download/article/20121231090428-9611-54.pdf
36. Vafayi, Muhammad Afshin. Naqdi bar: Tuhfat al-muluk az Awhadi Maraghi. Bukhara, 1391/2012;15(86): 460–466; (In Persian); available at: https://www.academia.edu/6015292/
37. Al-Quda‘i, Muhammad b. Salama. Tarikh al-Quda‘i [al-ma‘ruf bi-]Kitab ‘Uyun al-ma‘arif wa-funun akhbar al-khala’if, ed. Muhammad al-Misri. Makka; 1415/1995. (In Arabic); available at: https://archive.org/details/1933p.d.f1760
38. Al-Quda‘i, Muhammad b. Salama. Kitab al-inba’ bi-anba’ al-anbiya’ wa-tawarikh al-khulafa’ wa-wilayat al-umara’ al-ma‘ruf bi-Tarikh al-Quda‘i, ed. ‘Umar Tadmuri. Bayrut: al-Maktabat al-‘asriyya; 1999. (In Arabic).
39. Ibn al-‘Imrani, Muhammad b. ‘Ali. Al-inba’ fi-tarikh al-khulafa’, ed. Taqi Binesh. Mashhad: Nashr-i Danish; 1363/1984. (In Arabic).
40. Ibn al-‘Imrani, Muhammad b. ‘Ali. Al-inba’ fi-tarikh al-khulafa’, ed. Qasim al-Samarayi. Qahira: Dar al-afaq al-‘arabiyya; 1419/1999. (In Arabic); available at: https://al-maktaba.org/book/12289
41. Bosworth, C. Administrative literature. In: M. Young, J. Latham, & R. Serjeant (eds.). Religion, Learning and Science in the ‘Abbasid Period. The Cambridge History of Arabic Literature. Cambridge: Cambridge University Press; 1990. P. 155–167; available at: https://archive.org/details/M.J.L.YoungJ.D.LathamR.B.SerjeantEdsReligionLearningAndScienceInTheAbbasidPeriod
42. Yıldız, Sara Nur. A Nadim for the Sultan. Rawandi and the Anatolian Seljuks. In: Peacock A. C. S. & Sara Nur Yıldız (eds.). The Seljuks of Anatolia: Court and Society in the Medieval Middle East. London; New York: I. B. Tauris; 2013. P. 91–111.
43. Komaily, Mokhtar. Rawandi, intihal ya iqtibas? Ayina-yi mirath 1387/2008;4(43): 150–162; (In Persian); available at: http://www.ensani.ir/fa/content/263519/default.aspx.
44. Orfali, Bilal. Employment opportunities in literature in tenth-century Islamic courts. In: Sabine Schmidtke (ed.). Studying the Near and Middle East at the Institute for Advanced Study, Princeton, 1935—2018, Piscataway, NJ: Gorgias Press; 2018. P. 243–250; available at: https://www.academia.edu/36407420/Employment_Opportunities_in_Literature_in_tenth-Century_Islamic_Courts.Accessed: 24 February 2021.