• Ориенталистика
• 2022 год
• Vol 5, № 5

The article presents the results of the research of Arabic language inscriptions of separate architectural complex – the Friday Mosque of Avar village Zubutli, situated in the Kazbekovsky district of Daghestan. The epigraphy of this village has not been studied at all before. Multi-genre relief and inset inscriptions of the mosque include owners’ inscriptions, benevolent texts, religious formulas, building texts, dating from the XIX^th – to the early XX^th centuries. The most interesting are the inscriptions, composed on the occasion of repair and construction works. It is established that the oldest inscription is dated 1245/1830-31, and most of plates with inscriptions are mounted in the walls of the mosque during its repair in 1914-15. The inscriptions contain the names of the builders, carvers, calligraphers, and persons who installed the plates in the walls of the mosque and minarets. In most cases, there are no indications of the origin (nisbs) of the persons stated in the inscriptions, which shows that they are local residents. Nisbs are written only in relation to people from other villages of Daghestan.

• Arabic-language epigraphy
• Daghestan
• village Zubutli
• Juma mosque
• Arabic-language calligraphy

Введение

Эпиграфические памятники на арабском языке являются очень важным и надежным источником, использование которого в комплексе с другими видами исторических источников (нарративными, документальными, нумизматическими, археологическими и др.) позволяет значительно расширить и качественно улучшить наши знания о прошлом народов Дагестана.

Интерес к эпиграфическим памятникам Дагестана начался в XVII в., когда русский путешественник Ф. А. Котов в 1624 г., посетив Дербент, сделал небольшое описание некоторых намогильных памятников кладбища «Кырхляр» [1, с. 35], и до XIX в. носил случайный характер, ограничиваясь в основном Дербентом и его окрестностями. Новый этап в изучении эпиграфики Дагестана начался в 20-х гг. – середине XIX в. и связан с именами российских исследователей Х. Д. Френа, И. Н. Березина, Н. В. Ханыкова, Б. А. Дорна.

В первой половине XX в. выявление и исследование местной эпиграфики носило характер констатации, и только с 1950-х гг. начался качественно новый этап, связанный с расширением географии, выявлением новых памятников, изучение которых привело к важным открытиям. С этого времени эпиграфике Дагестана посвящено достаточно большое количество научных исследований, среди которых следует назвать работы М.-С. Дж. Саидова [2-4], Р. Г. Маршаева [5] и др. Особое место занимает известный советский исследователь, автор крупных трудов по эпиграфике Северного Кавказа Л. И. Лавров, подготовивший сводный труд об эпиграфических памятниках Северного Кавказа. В первой части, им представлено более 450 эпиграфических надписей, из которых 350 относится к Дагестану [6]. Во второй части – более 200 надписей, в том числе – около 100 дагестанских [7]. Третья часть содержит около 200 надписей [8].

Крупнейший дагестанский историк-востоковед, профессор А. Р. Шихсаидов – являющийся «фактически первым советским профессиональным ученым-арабистом, занимавшимся исследованием арабоязычной эпиграфики Дагестана» [9] – внес огромный вклад в изучение арабской эпиграфики Дагестана. На основе данных эпиграфических надписей им опубликованы работы о монгольских завоеваниях в Дагестане, о распространении ислама в Дагестане [10], о строительных надписях Дагестана, об эпиграфических памятниках как историческом источнике [11].

Среди некоторых исследований ученых, посвященных эпиграфическим памятникам хотелось бы назвать – работы П. М. Дебирова, посвященные резьбе по камню и дереву [12-14], истории орнамента Дагестана [15]; работы М. М. Мамаева о декоративно-прикладном искусстве Дагестана [16], о формировании и характерных чертах исламского искусства Дагестана [17]; работу В. О. Бобровникова и В. А. Кореняко о намогильных стелах ногайцев [18]; докторскую диссертацию З. Ш. Закарияева, написанную по новым данным эпиграфических памятников на арабском языке [9]. Ему также принадлежит ряд публикаций по надписям арабоязычной эпиграфики Дагестана отдельных памятников, селений, мемориальных и архитектурных комплексов.

Несмотря на это, богатое эпиграфическое наследие Дагестана все еще остается недостаточно изученным. В некоторых районах и отдельных населенных пунктах исследование эпиграфических памятников почти не проводилось. В полной мере это относится к Казбековскому району, расположенному на севере республики. В последние годы особое внимание уделяется изучению надписей отдельных историко-культурных комплексов. В настоящей статье представлены результаты комплексного исследования надписей Пятничной мечети (Джума-мечети) горного аварского селения Зубутли (авар. ЦIобокь). Перевод и описание надписей сопровождается комментариями. До присоединения региона к Российской империи селение Зубутли входило в состав Салатавского союза сельских общин.

Цель исследования

Целью работы является выявление, фотофиксация, расшифровка, изучение и введение в научный оборот прежде неисследованных источников истории и культуры Дагестана – эпиграфических памятников, выявленных автором в ходе полевых исследований (апрель–июнь 2018 г.) в селении Зубутли Казбековского района Дагестана.

Актуальность

Актуальность определяется тем, что памятники эпиграфики несмотря на свою относительную долговечность подвержены исчезновению. Немалое их количество уже безвозвратно утеряно. Выявление, изучение и введение их в научный оборот пока предоставляется возможность, крайне важная задача для специалистов, изучающих историю родного края.

Эпиграфика Джума-мечети

Старая Джума-мечеть Зубутли расположена в нижней части селения. Время первоначального строительства мечети неизвестно. Полагаем, что она неоднократно ремонтировалась и перестраивалась. Первое свидетельство этому дает нам надпись на камне, датированная 1245 г. хиджры, о строительстве или коренной перестройки мечети в первой половине XIX в., в которой указаны имена мастеров-строителей мечети, изготовителя плиты и резчика-каллиграфа. Вторая масштабная перестройка мечети была проведена в начале XX в. В этот период во всех селениях Салатавского союза сельских общин проводились значительные перестроечные, расширительные или ремонтно-восстановительные работы мечетей. Следующая коренная перестройка проведена в 2010–2011 гг. в силу разрушения мечети и минарета в результате крупного землетрясения, произошедшего в Дагестане в мае 1970 г. Всего в кладку стен мечети вставлено 8 каменных плит с арабоязычными надписями, составленными в XIX – начале XX в. Они вмонтированы в фасадную (северную), восточную и южную стены мечети и в кладку минарета и один отдельный камень находится во внутреннем дворике мечети.

1. Над входом в мечеть, устроенном в фасадной стене, вмонтирована прямоугольная плита размером 50×30 см (рис. 1). Рельефный текст в центре плиты нанесен почерком сулс и сопровождается двумя симметрично расположенными стилизованными изображениями кувшинов. Арабская вязь, из которой составлены эти изображения, повреждена и не поддается расшифровке. Центральная надпись представляет собой текст мусульманской формулы шахада.

Перевод:

«Нет бога кроме Аллаха и Мухаммад – посланник его, – да благословит его Аллах и приветствует!» [19].

Предположительно, надпись составлена и вставлена в стену во время перестройки мечети в начале XX в.

2. Большинство плит с надписями находится в восточной стене мечети. В их числе прямоугольная каменная плита размером 109×36 см, вся поверхность которой покрыта плотным текстом в высоком рельефе (рис. 2). Почерк сулс. Основной текст нанесен в центре плиты, а по бокам крупными буквами высечен текст мусульманской формулы шахада.

Перевод:

«1) Нет бога кроме Аллаха,

2) Мухаммад посланник его, – да благословит его Аллах и приветствует!» Центральный текст из пяти строк удалось прочитать частично.

Перевод:

«1) …

2) …

3) … в третий раз с … известного

4) … горения. А установил (вадаʻа) этот камень

5) Мухучав».

Судя по всему, этот камень с именем владельца, местного жителя, был установлен в кладку стены во время перестройки мечети в начале XX в. Аварское имя «Мухучав» является производным от имени «Мухаммад».

3. Прямоугольная каменная плита размером 70×36 см (рис. 3). Рельефная строительная надпись в рамке обрамлена лентой растительного орнамента, составленного из четырехлепестковых цветков. Текст высечен изящным почерком сулс. Строки разделены поперечной полосой. Вторая строка содержит назидание.

Перевод:

«1) Этот камень положил в эту стену Хаджи, сын Мухаммадхана, а дата ремонта (тадждид) этой мечети – 1333 г.

2) Торопитесь покаяться перед смертью. Сделал это Хитинав-Мухаммад». 1333 г. хиджры соответствует 1914-15 г.

При написании слова < عجلو > пропущена буква алиф в конце глагола. В надписи указаны имена двух местных жителей. Первый из них установил камень в кладку, а второй является непосредственным изготовителем плиты и искусным резчиком-каллиграфом надписи. «Хитинав» в переводе с аварского языка означает «маленький, младший».

4. Прямоугольная каменная плита размером 75×36 см в двойной рамке (рис. 4). Основной текст в высоком рельефе плотно высечен техникой выемки фона и помещен в двух симметрично расположенных прямоугольных полях, между которыми вырезана десятилепестковая розетка. Вся композиция обрамлена широкой лентой с узорчатым орнаментом, на которой врезаны имена Всевышнего, пророка Мухаммада и четырех «праведных» халифов. В нижней части плиты имеется дата по христианскому (юлианскому) летоисчислению: «ноябрь 1915 г.». Все надписи выполнены почерком «насх».

Основной текст гласит (правое поле):

Перевод:

«1) Установил этот

2) камень в это здание

3) ʻАбд ар-Рахим [Цадаса?]».

Предположительно, последнее слово третьей строки является нисбой (указание на происхождение), обозначающей аварское селение Цада ныне Хунзахского района Дагестана. Нисба приводится по-аварски.

Текст левого поля:

Перевод:

«1) Спешите к молитве

2) до истечения [времени] и торо

3) питесь к покаянию до

4) [наступления] смерти. 1334 г.». 1334 г. хиджры соответствует 1915-16 г., однако надпись уверенно датируется ноябрем 1915 г. благодаря имеющейся дате по христианскому летоисчислению.

5. Прямоугольная каменная плита размером 64×27 см (рис. 5). Рельефную владельческую надпись в двух узорчатых картушах сопровождают розетки и два фриза с цветочным орнаментом. Текст высечен плотным каллиграфическим почерком сулс.

Текст правого картуша:

Перевод:

«Владелец (сахиб) этого камня – 1333 г.»

Текст левого картуша:

Перевод:

«Ибрахимхан, сын Султан-Мухаммада».

1333 г. хиджры соответствует 1914-15 г.

6. В южной стене рядом с минаретом вмонтирован камень размером 35×32 см почти квадратной формы (рис. 6). Владельческая надпись в рамке выполнена изъятием фона в плоском рельефе почерком насх.

Перевод:

«Установил этот камень Хан-Будай, сын Хамзата».

Предположительно, плита установленавовремяремонтамечетивначале XXв.

7. В южной стене рядом с минаретом вмонтирован почти квадратный камень размером 34×30 см (рис. 7). Врезная надпись почерком насх, как мы полагаем, содержит дату с числовым соответствием букв (абджадийа). Надпись начинается со слов «в году», после чего следует дата буквами [6, 136, 164].

Перевод:

«В 130 году¹».

8. В кладке основания минарета вмонтирован прямоугольный камень размером 35×31 см с врезной надписью почерком насх, которая также содержит, на наш взгляд, дату буквами (абджадийа) (рис. 8).

Перевод:

«В 132 году²».

Нам кажется, что датами обеих надписей абджадийа следует считать соответственно 1300 и 1320 гг. хиджры. Они высечены рукой одного резчика (это видно по почти совершенно идентичному характерному слитному написанию предлога <فى >и слова <سنة >)и были приготовлены ранее времени ремонта мечети для другой или других построек, поскольку 1300 г. хиджры соответствует 1882-83 г., а 1320 – 1902-03 г., но видимо не были вставлены и пригодились для ремонтных работ стен Джума-мечети. Такого написания даты абджадийа мы не встречали ранее, но у Л. И. Лаврова в первой части его сводного труда по эпиграфическим памятникам Северного Кавказа есть указание, что «в датах обычно пропускают не тысячу и сотни, а только тысячу» [6, с. 158]. Резчик видимо считал, что нет необходимости выводить круглую дату с нулем в конце, так как это общеизвестно.

9. Во внутреннем дворике мечети хранится прямоугольный камень размером 63×38 см со старейшей надписью (рис. 9). Ее содержание не оставляет сомнений в том, что плита прежде находилась в стенах мечети. Строительная надпись из четырех строк в рамке выполнена почерком сулс в плоском рельефе.

Перевод:

«1) Строители стен этой мечети

2) Рамадан, его сын Ибрахимхан, Усуми ал-Киди,

3) и ‘Али-Мирза. Владелец камня Мухаммад-Гази, а написал это (катибуху)

4) ‘Али-Мухаммад». ۱۲۴۵

Дата высечена над текстом. 1245 г. хиджры соответствует 1830-31 г.

По всей видимости, дата отражает время строительства или коренной перестройки мечети в первой половине XIX в. В надписи последовательно указаны мастера-строители, изготовитель плиты и резчик-каллиграф, отмеченный термином катиб. Имя лишь одного из них сопровождает нисба, обозначающая аварское селение Кеди ныне Цумадинского района Дагестана. Отсутствие нисб при именах остальных лиц позволяет считать их жителями Зубутли, поскольку в эпиграфике Дагестана нисбы обычно не указывались в ситуации, когда речь шла о местных жителях [11, с. 421]. Имя уроженца с. Кеди у аварцев звучит как «Уцуми».

Заключение

Время первоначального строительства Джума-мечети в Зубутли неизвестно, однако изучение надписей приводит квыводу, что мечеть неоднократно ремонтировалась и перестраивалась. Содержание старейшей из надписей свидетельствует о том, что в 1830-31 г. мечеть была перестроена. Очередные ремонтно-восстановительные работы имели место незадолго до Октябрьской революции, в 1914-15 г. Надписи сообщают имена мастеров-строителей, резчиков-каллиграфов и лиц, установивших плиты с надписями в стены мечети и минарета. Красивый стиль некоторых надписей указывает на наличие в селении Зубутли искусных резчиков-каллиграфов и мастеров архитектурного декора.

1. The journey of merchant Fyodot Kotov to Persia. Moscow: Vostochnaya literatura; 1958. 111 p.: il. (In Russ.).
2. Saidov M.-S. J. The origin of writing among the Avars. Languages of the Dagestan. Issue I. Makhachkala: Publishing house and type. Of the Dagest. base AS USSR; 1948, pp. 136–142. (In Russ.).
3. Saidov M.-S. J. On the distribution of Islam by Abu Muslim in Dagestan. Scientific notes of the Institute of History, Language and Literature named after G. Tsadasa. Issue II. Makhachkala: Dagestan Branch of the Academy of Sciences of the USSR; 1957, pp. 42–51. (In Russ.).
4. Saidov M.-S. J. About some monuments of material culture in the Lak districts of DASSR. Scientific notes of the Institute of History, Language and Literature named after G. Tsadasa. Issue III. Makhachkala: Dagestan Branch of the Academy of Sciences of the USSR; 1957, pp. 122–131. (In Russ.).
5. Marshaev R. G. On the question of the social structure of the Akhtyparinsky “free” society in the 18th – beginning of the 19th centuries. Scientific notes of the Institute of History, Language and Literature named after G. Tsadasa. Issue III. Makhachkala: Dagestan Branch of the Academy of Sciences of the USSR; 1957, pp. 106–121. (In Russ.).
6. Epigraphic monuments of the Northern Caucasus in Arabic, Persian and Turkish languages. Pt. 1: Inscriptions of the X–XVII cc. Texts, translations, comments, introduction and enclosure by L. I. Lavrov. Moscow: Nauka; 1966. 299 p. (In Russ.).
7. Epigraphic monuments of the Northern Caucasus in Arabic, Persian and Turkish languages. Pt. 2: Inscriptions of the XVIII–XX cc. Publication of texts, translations, comments, introduction and enclosures by L. I. Lavrov. Moscow: Nauka; 1968. 248 p. (In Russ.).
8. Epigraphic monuments of the Northern Caucasus in Arabic, Persian and Turkish languages. Pt. 3: Inscriptions of the X–XX cc. New findings. Publication of texts, translations, comments, article and enclosures by L. I. Lavrov. Moscow: Nauka; 1980. 168 p. (In Russ.).
9. Zakariyaev Z. Sh. Social, political and cultural development of Daghestan in the XI–XIX cc. (according to new data from epigraphic monuments in Arabic language). Abstract of the dissertation for the degree of Doctor of Historical Sciences. Vladikavkaz: North Ossetian State University; 2021. 49 p. (In Russ.).
10. Shikhsaidov A. R. Islam in the medieval Daghestan. Makhachkala: [w. p.]; 1969. 251 p. (In Russ.).
11. Shikhsaidov A. R. Epigraphic monuments of Daghestan in the X–XVII cc. as a historical source. Moscow: Nauka; 1984. 463 p. (In Russ.).
12. Debirov P. M. Stone carving in Daghestan. Moscow: Nauka; 1966. 208 p. (In Russ.).
13. Debirov P.M. Architectural carving in Daghestan. Moscow: Nauka; 1966. 95 p. (In Russ.).
14. Debirov P. M. Wood carving in Daghestan. Moscow: Nauka; 1982. 238 p. (In Russ.).
15. Debirov P.M. The history of the ornament in Daghestan: the emergence and development of the main motives. Moscow: Nauka; 2001. 415, [1] p. (In Russ.).
16. Mammaev M. M. Decorative and Applied Arts of Daghestan: origin and formation. Makhachkala: Dagestan book publishing house; 1989. 345, [1] p. (In Russ.).
17. Mammaev M. M. Islamic art of Daghestan: formation and specific features. Islam and Islamic culture in Daghestan. Moscow: Vostochnaya literatura; 2001, pp. 86–107. (In Russ.).
18. Bobrovnikov O. V., Korenyako V. A. Syntaslar. Funeral stelas of the Nogay Steppe. Moscow: Publishing House Marjani; 2016. 672 p. (In Russ.).
19. Naumkin V. V. Again about the question of the exact translation of the sacred formula Ṣallā allahu ‘alayhi wa-sallama. In: Piotrovsky M. B., Alikberov A. K. (comp. and ed.-in-chief) Ars Islamica: in honor of Stanislav Mikhailovich Prosorov. Moscow: Nauka; Vostochnaya literatura; 2016, pp. 371–381. (In Russ.).