• Ориенталистика
• 2022 год
• Том 5, № 2

Профессор Н.Ф. Катанов (1862-1922) - один из выдающихся национальных ученых, представителей российской науки, образования и культуры XIX-XX вв. Его жизненный путь и наследие отразили важные события и тенденции отечественного и мирового востоковедения и тюркологии. Этапы его биографии и огромное творческое наследие интересны и незаурядны, поучительны и трагичны одновременно. Он стал олицетворением двух миров в России - европейского и азиатского. Биография и наследие Н.Ф. Катанова представляют академический и особенно научно-просветительский, гуманистический интерес. Его жизнь и труды не следует воспринимать лишь в системе координат истории российского и европейского востоковедения. Необходимо принять во внимание широкий общественно-политический и социокультурный контекст развития востоковедения, в том числе тюркологии, а также российского общества и государства во второй половине XIX-первой четверти XX в.

• Россия
• Восток
• Центральная Азия
• востоковедение
• тюркология
• Н.Ф. Катанов
• история
• этнография
• архивы

На современном этапе актуальными остаются дальнейший поиск, изучение, систематизация и введение в научный оборот неопубликованного архивного наследия профессора Казанского университета Н. Ф. Катанова (1862–1922) –  одного из ярких и колоритных национальных ученых и деятелей российской науки, образования и культуры, выдающегося представителя хакасского народа. Исследовательская работа над архивным наследием Н. Ф. Катанова обусловлена необходимостью поиска его разнообразных рукописных материалов в архивных центрах Казани, Москвы, Санкт-Петербурга и ряда зарубежных институтов (Венгрия, Турция, Германия). Следует указать на необходимость соотнесения архивных материалов с опубликованными работами ученого. Во многом выявленное авторами архивное рукописное наследие (дневники, письма, незаконченные рукописи и др.) Н. Ф. Катанова несет на себе печать эпохи конца XIX –  первых десятилетий ХХ в., ее общественно-политической жизни и актуальных в тот период исследовательских направлений. Поиск и введение в научный оборот рукописей Н. Ф. Катанова позволяет выявить направления и особенности его исследовательской работы и сформировать объективную базу для подготовки академической биографии классика отечественной тюркологии.

В целом исследовательская работа с архивными «документами личного происхождения» Н. Ф. Катанова –  архивными рукописями ученого – включает в себя четыре ключевых исследовательских приема. Во-первых, это поиск, обработка и расширение архивной и источниковедческой базы на основе системного изучения личных фондов востоковедов в архивах России и ряда зарубежных стран, привлечение различных материалов (служебных документов, планов, записных книжек и др.). Во-вторых, поиск и систематизация материалов об истории российского и европейского востоковедения и тюркологии XIX –  начала XX в. В-третьих, историографический, источниковедческий и тематический поиск и обобщение историко-научных фактов и сведений о биографии Н. Ф. Катанова, а также последующая их систематизация и комментирование с целью исследования феномена его вклада как ученого и панорамы научной жизни в конце ХIХ –  начале ХХ в.

Российские университеты –  ведущие центры востоковедения и в целом общественной, научной, культурной и политической жизни в России и Европе. На современном этапе социально-культурный и академический интерес представляет дальнейшее изучение развития университетского образования и науки о Востоке в России и Европе и, конечно, тюркского мира, осмысление «университетской парадигмы» феномена восточных цивилизаций и особенно формирования национальной научной и культурной элиты. В центре исследовательского внимания авторов –  биография и творческое наследие ученого-тюрколога, яркого представителя хакасского народа, выпускника Восточного факультета Санкт-Петербургского университета (1888 г.) и профессора Казанского университета Н. Ф. Катанова (1894– 1922 гг.).

Российский академик и тюрколог В. А. Гордлевский в своей речи «Памяти Н. Ф. Катанова» от 11 июня 1922 г. на заседании Восточной комиссии Московского археологического общества отметил: «…историк востоковедения сумеет оценить труд долгий и бескорыстный, внесший обильный доброкачественный материал по языкам, до Катанова мало обследованным» [1, с. 401]. Академик А. Н. Самойлович в журнале «Восток» в небольшом некрологе «Памяти Н. Ф. Катанова» особо выделял: «Хотелось бы надеяться, что давно ожидаемое ученым миром опубликование неизданных лингвистических и этнографических собраний Н. Ф. Катанова будет осуществлено после его смерти, а до издания материалы эти будут сохранены в надежном месте» [2, с. 105].

После окончания Восточного факультета Санкт-Петербургского университета Н. Ф. Катанов решил посвятить себя научно-педагогической работе. Период с 28 мая по 4 июля 1888 г. в его биографии связан с основными решениями об оставлении его «при университете для дальнейшего усовершенствования в тюркских наречиях» ¹. Инициатива принадлежала выпускнику Николаю Катанову и его учителю профессору И. Н. Березину, который дал отзыв о своем ученике. Решение совета факультета восточных языков и ходатайство ректора университета «об оставлении кандидата Н. Катанова при университете для приготовления к ученой степени» были поддержаны попечителем учебного округа. 4 июля 1888 г. было разрешено оставить Н. Ф. Катанова «при С.- Петербургском университете, по кафедре турецко-татарской словесности на два года с 1 июля с назначением ему… стипендии по 600 руб. в год» ².

Следующим важным рубежом жизненного и профессионального пути Николая Катанова стало научное путешествие в 1889–1892 гг. в Центральную Азию с целью изучения языков и этнографии тюркских народов, организованное и поддержанное Русским географическим обществом, Петербургской академией наук и Министерством народного просвещения. Истоки организации данного путешествия связаны с обсуждением записки В. В. Радлова о перспективности «исследования остатков тюркских племен на крайнем Востоке» на заседании отделения этнографии Императорского Русского географического общества 11 декабря 1887 г. [3, с. 421–423] под председательством В. И. Ламанского. На заседании было определено представить записку в совет общества. В этой записке В. В. Радлов дал высокую оценку студенту IV курса Восточного факультета С.- Петербургского университета Н. Катанову. В. В. Радлов писал: «Он занимался со мною в течение 3-х лет и издал уже при Академии несколько статей, касающихся своего родного говора. Из слов профессоров его и из собственных наблюдений я убедился в его усердии, способностях, преданности к науке и знаниях его по избранным предметам, так что нельзя найти более подготовленного и более способного лица для исполнения вышеупомянутого предприятия» [3, с. 469]. Он также просил Совет общества выделить в смете 1888 г. 1000 руб., создать «комиссию для составления подробного плана» экспедиции, а также обещал «ходатайствовать об ассигновании г. Катанову субсидии из штатных сумм Императорской Академии наук».

Эта экспедиция по значимости общегеографических, лингвистических и историко-культурных материалов стоит в ряду известных российских путешествий в Среднюю Азию, Монголию, Сибирь и Восточный Туркестан, осуществленных во второй половине ХIХ –  начале ХХ в. Как известно, среди участников этих масштабных по научной и культурной значимости экспедиций были Ч. Ч. Валиханов, Г. Н. Потанин, Н. М. Пржевальский, братья Г. Е. и М. Е. Грумм-Гржимайло, В. И. Роборовский, В. В. Радлов, П. И. Лерх, В. А. Обручев, П. К. Козлов, Г. Н. Цыбиков, Н. И. Веселовский, В. В. Бартольд, В. А. Жуковский, К. Г. Залеман и др.

В архивоведческом и историко-научном направлении изучения рукописного наследия Н. Ф. Катанова огромный интерес представляют 1889– 1892 гг. —  этот значимый период его научной экспедиции в Южную Сибирь и Восточный Туркестан. В эти годы происходило становление и развитие его комплексных исследований языков, традиционных и новых форм экономической и социальной жизни, быта, фольклора и духовной жизни тюркских народов Саяно Алтая и Синьцзяня.

На заседании совета факультета восточных языков Санкт-Петербургского университета от 28 января 1889 г. была утверждена «Инструкция для занятий командированного с ученою целью за границу кандидата Николая Катанова», составленная профессором И. Н. Березиным ³.

В 1904 г. экстраординарный профессор Санкт-Петербургского университета и тюрколог-лингвист П. М. Мелиоранский (1868–1906), рецензируя фундаментальную работу Н. Ф. Катанова «Опыт исследования урянхайского языка» (1903 г.), выделил ряд значимых лингвистических и текстологических особенностей собранных им текстов. Он писал: «Вообще говоря, тексты записаны тщательно, транскрипция точна и выдержана, перевод не возбуждает сомнения». Далее П. М. Мелиоранский отмечал, что, «…насколько мы можем судить, материал, приводимый автором, по живым современным турецким наречиям, точен и надежен, —  мало того для некоторых наречий, напр., кашгарского, яркендского, турфанского, хамийского и нек[оторых] др[угих] материал этот представляет совершенную новость, так как впервые собран самим г. К[атановым]» [4, с. 0151, 0156.].

К сожалению, обобщающая работа, посвященная уникальному в научной биографии Катанова событию –  его экспедиции 1889–1892 гг., так и не была опубликована и не стала достоянием российской и европейской тюркологии.

В 1907 г. В. В. Радловым в серии «Образцы народной литературы тюркских племен» были опубликованы в комплексе хакасские и тувинские фольклорные материалы Н. Ф. Катанова, объем которых кажется невероятным: 1122 песни, 160 загадок, 15 сказок, 35 мифов [5].

Важнейшими первоисточниками являются дневники ученого, значительную часть которых Н. Ф. Катанов подготовил к печати, однако в свет они вышли с огромным опозданием. Так, дневник путешествия в Урянхайский край (Туву) 1889 г., описанный С. Вайнштейном еще в 1968 г., пролежал в архиве Кунсткамеры до 2011 г., пока наконец не был опубликован тувинскими коллегами [6]. Дневник, отражающий пребывание Н. Ф. Катанова в Хакасии и первую его поездку в Семиречье, Тарбагатай и Синьцзян в 1890 г., был расшифрован, прокомментирован и опубликован нашим авторским коллективом совсем недавно [7].

Истоки восточнотуркестанских экспедиций связаны с летом 1890 г., когда Н. Ф. Катанов посетил восемь центров Китайского Туркестана (Хотан, Кашгар, Ак-су, Кучар, Каракаш, Бая, Логучен и Старый Турфан), где знакомился с языком и этнографией тюркского населения Восточного Туркестана.

В Государственном архиве Республики Татарстан (далее –  ГА РТ) хранятся оставшиеся рукописи дневников, находящиеся в разном состоянии. В первую очередь это объемное дело с авторским названием «Поездка в Семиречье и Тарбагатай. Дневник путешествия, совершенного в 1891 г. по поручению Имп[ераторского] русского географического об[щест]ва членом-корреспондентом… Н. Ф. Катановым» (ГА РТ. Ф. 969. Оп. 1. Д. 11).

В течение 1893 г. в Санкт-Петербурге Н. Ф. Катанов занимался обработкой своих экспедиционных материалов и готовился к сдаче магистерских экзаменов на Восточном факультете университета. Эти экзамены были им сданы в декабре 1893 г.

Дневник путешествия 1891 г. был обработан Н. Ф. Катановым и переписан. В результате образовался объемный том форматом 22 х 35 см, четко переписанный черными чернилами на бумаге хорошего качества, всего 539 листов, исписанных с обеих сторон.

Назначение Н. Ф. Катанова от 9 ноября 1893 г. преподавателем восточных языков Императорского Казанского университета обозначило следующий значимый период в научно-педагогической и общественной деятельности ученого ⁴. После назначения в Казанский университет Н. Катанов привез рукопись в Казань.

Окончание научного путешествия –  поездка до оазисов Хами и Турфан и возвращение в Абакан –  также зафиксировано в дневниковых записях. После смерти Н. Ф. Катанова в марте 1922 г. и передачи его личного архива ему дали условное название: «Дневник путешествия по Средней Азии и др[угим] местам (Китай, Монголия)» (ГА РТ. Ф. 969. Оп. 1. Д. 76). Также неверно дана датировка (от 16 марта 1892 г.), тогда как в тексте самой ранней зафиксированной датой является 11 марта. Особую значимость этим материалам придает их рабочий характер: сохранились черновые тетрадки, которые велись непосредственно в ходе экспедиции и служили основой для дальнейшей работы.

Тетрадки (судя по качеству и редким клеймам) делались в целях экономии из оберточной бумаги формата 9 х 11 см. Главная проблема заключается в том, что тетрадки из зимней поездки от Урумчи до Хами не сохранились. Все они снабжались авторской нумерацией на титульном листе; сохранились только тетрадки 15–31. Дневники № 15–27 сшиты вместе (без обложки). Текст отражает обстоятельства поездки из Хами через Турфан до российской границы. Важно то, что записи фольклора велись отдельно и в эти материалы не включались. Последняя тетрадка –  № 31 (переезд из Джаркенда в Минусинск и далее к хакасским родам) –  другого формата: 18 х 11 см. Текст во всех перечисленных материалах написан карандашом, реже –  побуревшими от времени чернилами низкого качества. Чернильный текст более трудночитаемый, чем карандашный.

Помимо собственно исторических, лингвистических, этнографических и других сведений и материалов (дневники, например, позволили уточнить хронологию начала научного путешествия Н. Ф. Катанова), внимательное чтение определяет новые направления дальнейшего архивоведческого исследовательского поиска. Например, из записей следует, что спутники Катанова –  фотографы Васильев и Толшин –  сформировали на территории Синьцзяна фотоархив этнических типов местного населения, часть которого была в распоряжении исследователя.

В ближайшие годы будет подготовлен к изданию неопубликованный рукописный «Дневник путешествия по Минусинскому округу, Енисейской губернии. Черновик. 95 стр.» Н. Ф. Катанова [ГА РТ. Ф. 969. Оп. 1. Д. 8]. Также интересным является историко-архивоведческое изучение чернового текста рукописи Н. Ф. Катанова «Дневник по Алтаю», озаглавленного периодом с 1 ноября 1889 г. по 16 января 1890 г. [ГА РТ. Ф. 969. Оп. 1. Д. 75].

Авторские рукописные материалы Н. Ф. Катанова периода командировки сохранились также в фондах архива Русского географического общества в Санкт-Петербурге. Это «Письмо с кратким обзором о поездке в Семиреченскую обл. 1891–1893 г.» (Разряд 87. Оп. 1. № 15. 2 л.), «Описания медных монет, чеканившихся в Китайском Туркестане» (Разряд 90. Оп. 1. № 30. 5 л.), несколько официальных документов об организации путешествия Н. Ф. Катанова и особенно первый текст его отчета в Императорское Русское географическое общество от 3 марта 1889 г. (Ф. 1–1886. Оп. 1. № 20. 27 л.).

В своем донесении Н. Ф. Катанов сообщал географические, экономические, социальные и культурные сведения и факты о Хакасии и в целом о регионе: «26 числа минувшего января я прибыл в г. Минусинск. С 4 февраля до 16 был в Сагайской степи… Тут я записал несколько пословиц на койбальском наречии и предание о каменной старухе (куртуяк-тас)… В Сагайской степной думе соединенных разнородных племен, находящейся в с. Аскис, Минус[инского] округа, я разбирал архив… Со временем надеюсь пополнить собранное новыми сведениями и представить все Обществу. <…> Несмотря на открытие 2 классного училища в Аскысе, число грамотных инородцев не увеличивается. Падежи скота и неурожаи в последние 5 лет до нельзя истощили народное богатство Сагайских Татар, Бельтиров и Койбалов. Качинцы по-прежнему считаются отличными скотоводами; по-прежнему они обладают сотнями голов рогатого и тысячами мелкого скота. В последнее время завелись самые оживленные сношения Минусинских Татар и Казанских  с Урянхайцами-Тюрками…» (Ф. 1–1886. Оп. 1. № 20. Л. 5–6).

В 1920-е гг. особенно заметен стал интерес к текстологическому наследию Н. Ф. Катанова в европейской ориенталистике, в том числе среди немецких тюркологов. В 1930-е –  первой половине 1950-х гг. в европейской тюркологии по инициативе известных немецких востоковедов Вильгельма Юлиуса Банга (Wilgelm Julius Bang) (1869–1934) [8, s. 188–195][9, s. 47–49; 10] и его ученика – слависта, тюрколога и алтаиста – Карла Генриха Менгеса (Karl Heinrich Menges) (1908–1999) [11, s. VII–XVI] появился ряд текстов Н. Ф. Катанова, связанных с путешествиями в Сибирь и особенно в Восточный Туркестан (1889–1892 гг.). Эти выдающиеся основоположники немецкой классической тюркологии сформировали и углубили академическую научную традицию и направления изучения языков, культуры и истории тюркских народов Восточной Европы, Сибири и Центральной Азии. Рукописные материалы были переданы в 1926 г. А. И. Катановой, супругой Н. Ф. Катанова, профессору Берлинского университета В. Бангу ⁵. Издания этих текстов Н. Ф. Катанова, осуществленные в Германии в 1933 и 1943 гг. К. Менгесом, были рецензированы С. Е. Маловым [12, с. 305–306][13, с. 206]. В 1952 г. известный монголовед и алтаист, профессор университета штата Вашингтон Н. Н. Поппе (Poppe Nicholas) (1897–1991), опубликовал в журнале Harvard Journal of Asiatic Studies свою рецензию на тексты Н. Ф. Катанова, изданные в Германии в 1943 г. [14, p. 523–525].

В 1976 г. в Лейпциге по инициативе известного венгерского академика и тюрколога Георга Хазаи (Hazai Georges), в 1962–1983 гг. – профессора Университета Гумбольдта и под редакцией К. Г. Менгеса тексты Н. Ф. Катанова были переизданы под названием «Народоведческие тексты Восточного Туркестана. Из наследия Н. Ф. Катанова». В своем предисловии к данной книге К. Г. Менгес писал: «Осенью 1973 года доктор Георг Хазаи в письме предложил мне переиздать в Лейпциге через “Центральный букинист” ГДР “Народоведческие тексты Восточного Туркестана”, которые я выбрал и обработал из собранных Н. Ф. Катановым в Восточном Туркестане (китайская провинция Синьцзянь) обширных материалов. Я с благодарностью принял предложение доктора Хазаи, дал ему, как позже и “Центральному букинисту”, свое согласие на переиздание, принимая во внимание тот факт, что первая часть работы вышла в свет в сборнике “Отчеты о заседаниях Прусской Академии наук”, раздел Философия –  История, том XXXII (1933), и давно находится не в свободном доступе, и те “особые обстоятельства”, которые воспрепятствовали опубликованию почти вдвое превосходящей по объему II части в ученых записках Академии, куда эта вторая часть была принята весной 1936 года» [15, s. 2].

К сожалению, наши архивоведческие поиски переданных рукописных текстов дневников в Германии пока не увенчались успехом. Так же, как и писем Н. Ф. Катанова, написанных ряду венгерских тюркологов. В последние годы осуществляются поиск и систематизация архивных материалов о венгерских тюркологах конца XIX –  начала XX в., которые провели научные экспедиции в Поволжье и Приуралье (Бернат Мункачи и др.), а также сотрудничали и вели переписку с Н. Ф. Катановым.

Особый интерес представляет многообразное эпистолярное наследие Н. Ф. Катанова. Первые письма, которые он написал своим наставникам, друзьям и коллегам, датируются 1884 г. Переписка продолжалась до его смерти в 1922 г.

Письма дают возможность осветить и оценить многие значимые события в творческой биографии Н. Ф. Катанова, которые оставались долгие годы вне поля зрения многих исследователей, изучавших жизненный путь студента, путешественника и профессора Н. Ф. Катанова.

Их них мы узнаем, например, что отсутствие в Казанском университете и Казанской духовной академии полноценных условий для изучения восточных языков предопределило окончательное решение Н. Ф. Катанова поехать поступать на Восточный факультет Санкт-Петербургского университета [16, c. 247]. В принятии этого решения важную роль сыграли первые наставники будущего ученого –  Н. И. Ильминский и В. В. Радлов.

В настоящее время проведены комплексный поиск и систематизация эпистолярного наследия Н. Ф. Катанова, в частности его писем известным российским востоковедам (В. В. Радлову (1837–1918), В. Р. Розену (1849– 1908), К. Г. Залеману (1849–1916), Э. К. Пекарскому (1858–1934), С. Ф. Оль денбургу (1863–1934), В. В. Бартольду (1869–1930) и др.). Эти письма были написаны Н. Катановым учителям и коллегам в период экспедиции и из Казани. Эпистолярное наследие Н. Ф. Катанова сохранилось в архивах Казани, Москвы, Санкт-Петербурга и, возможно, в некоторых европейских странах.

Известны опубликованные письма Н. Ф. Катанова академику В. В. Радлову в период с 17 апреля 1889 г. по 12 ноября 1892 г., написанные в ходе комплексной этнографической и лингвистической экспедиции из основных центров южной полосы Сибири и Восточного Туркестана. В сентябре 1893 г. в своем предисловии к изданию этих писем путешественника Н. Ф. Катанова его учитель В. В. Радлов отмечал, что в них «немало сведений, новых и интересных для этнографии и туркологии» (тюркологии. – Р. В.). Основоположник комплексных историко-этнографических и лингвистических экспедиций второй половины ХIХ в. в места проживания тюркских народов Сибири В. В. Радлов обращал внимание читателя на то, что письма его ученика «представляют особый интерес потому, что описаны на местах исследований и под свежим впечатлением» [17, c. 1].

В 1890 г. Н. Ф. Катанов в своем письме академику и иранисту К. Г. Залеману писал: «Теперь я занят переписыванием лингвистич[еских] материалов, собранных за время с октября 1889 г. по апрель 1890 г. (у Минус[инских] татар и карагасов). Всего накопилось около 3.000 стран[иц]». В 1892 г. Н. Ф. Катанов также писал В. Р. Розену: «Из Петербурга я поехал в Сев[ерную] Монголию, где исследовал Урянхайское наречие; потом в Вост[очной] Сибири исследовал быт и языки карагасов и минусинских татар; затем в Ср[едней] Азии исследовал быт и языков казак-киргизов и сартов, русских и китайских. Сколько я собрал и представил к печатанию, можете узнать у В. В. Радлова и Н. И. Веселовского». В 1901 г., уже из Казани, он писал Э. К. Пекарскому: «…Я нахожу много сходного с чертами шаманства южно-сиб[ирских] тюрков и урянхайцев Сев[ерной] Монголии, быт, языки и верования которых я исследовал в 1889–1892 годах. Так как Вы вполне научно и основательно занимаетесь якут[ским] яз[ыком], то мне будет весьма приятно принести Вам весною, а может и раньше, в дар мое обширное исследование об урянхайском языке, который, по мнению моему, вместе с карагасским сходен с якутским, а потому мое исследование будет Вам, быть может, не бесполезно и для тюркологии не бесследно, так как Вы можете, глядя на него, многое осветить иначе, ибо Вы стоите у источника, мало исчерпанного, и к тому, чтобы черпать из него, обладаете лучшими средствами, чем многие наши рус[ские] ученые» [18][19]. В ближайшие годы планируются подготовка и полное издание всех этих писем Н. Ф. Катанова петербургским востоковедам, сохранившихся в их личных фондах в Санкт-Петербургском филиале Архива РАН. К сожалению, до настоящего времени не обнаружены ответные письма петербургских востоковедов конца XIX –  начала ХХ в.

Обсуждение

К сожалению, имеющиеся на современном этапе материалы все еще не позволяют сформировать целостный «академический» образ тюрколога, путешественника и просветителя Н. Ф. Катанова. В целом рукописное наследие российского востоковеда-тюрколога, хакаса по происхождению, не было напечатано в 1920-е гг. и последующие десятилетия ХХ в. Существующие публикации, отдающие дань памяти крупному российскому востоковеду, не смогли отразить наиболее существенные результаты его научной деятельности как лингвиста, этнографа, исследователя народного творчества, нумизмата и путешественника.

Рукописное наследие Н. Ф. Катанова содержит ценнейшие сведения о культурах тюркских народов Восточной Сибири, Семиречья и Синьцзяна. Ввиду отсутствия языкового барьера между исследователем и объектом его исследований ему удалось представить на страницах своих дневников целостный комплекс духовной культуры народов, находившихся на разных стадиях развития материальной цивилизации и принадлежавших к разным конфессиям, от шаманизма до ислама. При этом следует учитывать, что задача создания сколько-нибудь представительного корпуса трудов Н. Ф. Катанова не только не решена, но и чрезвычайно далека от разрешения.

Заключение

В перспективе предстоит подготовить и опубликовать архивные рукописные материалы Н. Ф. Катанова, в том числе «документы личного происхождения» –  дневники и переписку. Это направление изучения наследия Н. Ф. Катанова внесет вклад в оценку состояния, исследовательских идей и итогов развития отечественной тюркологии на рубеже XIX–ХХ вв. Комплексное изучение архивных источников, посвященных опубликованному и рукописному наследию Н. Ф. Катанова, позволяет: во-первых, ввести в научный оборот новые неизвестные материалы отечественных востоковедов и оценить направления их научных и личных связей; во-вторых, осветить и существенно дополнить научную биографию и наследие ученого-тюрколога и просветителя; в-третьих, сохранить и продолжить преемственность в изучении наследия учителей и соратников профессора Н. Ф. Катанова на основе неопубликованных архивных фондов и материалов.

Огромный вклад в лингвистическое и историко-этнографическое изучение Южной Сибири и Восточного Туркестана внес Н. Ф. Катанов. Его рукописные материалы –  яркое подтверждение этому и самобытное отражение многогранности и трудолюбия Н. Ф. Катанова в период научного путешествия и его дальнейшей жизни, а также величия и трагизма национальных ученых в истории российской тюркологии на рубеже ХIХ–ХХ вв.

На базе опубликованных и рукописных материалов важно изучить феномен личности и наследия Н. Ф. Катанова как одного из выдающихся основоположников современных национальных тюркологических школ России ХХ–ХХI вв.; в целом оценить место исследовательской, педагогической, общественной деятельности Н. Ф. Катанова в истории российского востоковедения и культуры народов многонациональной России.