• Ориенталистика
• 2022 год
• Vol 5, № 1

Abu Hayyan al-Tawhidi (born between 922 and 933, dead circa 1023) is considered as one of the most renowned Arabic writers of the second half of the 10^th – the first half of the 11^th century. The article comprises an academic translation of a collection of stories from a literary and didactical work by al-Tawhidi al-Basa’ir wa-l-dhakha’ir (“The Views [of the Ancient] and the Treasures [of the Sages]”). The translation is accompanied by detailed learned commentaries. The pieces are arranged in the order of their realization in the original text of the work and are marked with Roman numerals.

• Medieval Arabic Literature
• Medieval Arabic Prose
• Arabic novellas (stories)
• adab
• al-Tawhidi

Введение

Одним из наиболее известных арабских писателей второй половины X – первой половины XI в. был ‘Али б. Мухаммад б. ал-‘Аббас ат-Таухиди, более известный как Абу Хаййан ат-Таухиди (род. между 922 и 932 гг.; ум. ок. 1023)¹.

Прозвание писателя, скорее всего, происходит от наименования одного из сортов фиников, таухид, которыми торговал его отец.

Будучи человеком небогатым, Абу Хаййан ат-Таухиди зарабатывал на жизнь перепиской книг. Иногда поступал на службу к вельможам, с которыми порой складывались весьма непростые отношения, – литератор был человеком неуживчивым.

Абу Хаййан ат-Таухиди творил в сфере адаба², художественной прозы и моралистической философии (эти два явления применительно к средневековой арабской словесности весьма близки).

Произведение Абу Хаййана ат-Таухиди ал-Баса’ир ва-з-заха’ир и его издания

Среди обширного наследия ат-Таухиди заметное место занимает адабно-литературный свод ал-Баса’ир ва-з-заха’ир («Воззрения [древних] и сокровища [мудрецов]»). Над этим сочинением литератор трудился в 961–975 гг.

Сохранившееся в ряде рукописей ал-Баса’ир ва-з-заха’ир было, по всей видимости, впервые издано в Каире в 1953 г. (точного библиографического описания этого издания получить не удалось). В следующий раз, насколько мне известно, памятник был напечатан в 1964 г. в Дамаске крупным сирийским историком, литератором и мыслителем Ибрахимом ал-Килани (1916–2004) [6]³. Подготовленное на довольно высоком уровне, издание снабжено предисловием, постраничными примечаниями и указателями⁴. Значительно позднее, в 1988 г., в Бейруте было опубликовано подлинно академическое издание памятника (в 10 томах), подготовленное американской исследовательницей ливанского происхождения Видад ал-Кади (род. 1943)⁵.

Среди обилия материалов, которыми насыщен этот памятник, выделяются новеллы (или же рассказы). В данной статье вниманию читателя предлагаются избранные девять произведений этого жанра. Новеллы расположены в порядке их появления в тексте памятника и пронумерованы римскими цифрами. Подборка, на мой взгляд, довольно полно представляет тематический спектр новеллистики ал-Баса’ир..: всесилие Аллаха в устроении дел человеческих (I; VI), проделки плутов (II), мудрые деяния благочестивых знатоков мусульманского права (III; IV), деяния праведных мудрых царей (V), эротика (в том числе и гомосексуального характера) (VII, VIII, IX). Следует особо отметить, что в большинстве представляемых нами новелл действующими лицами выступают персонажи арабо-мусульманского исторического предания, а также близкие к ним люди. Такая особенность характерна для литератур средневековой эпохи.

Переводы снабжены комментариями, в которых по мере возможности объясняются имена собственные и реалии, которыми изобилуют тексты. Автор перевода надеется, что публикация будет интересна как специалистам, так и любителям арабской литературы, а главное – привлечет внимание к средневековой арабской прозе молодых арабистов, иные из которых, возможно, изберут ее главным предметом своих будущих исследований.

ПЕРЕВОД ДЕВЯТИ НОВЕЛЛ ИЗ АЛ-БАСА’ИР ВА-З-ЗАХА’ИР

I

Т. II, c. 472–474

Сказал некий купец, занимающийся морской торговлей⁶: «Везли мы однажды товары в Китай из ал-Убуллы⁷. Собрался морской караван из десяти кораблей». Сказал он: «[Было] у нас в обычае, если мы таким образом отправлялись [в путешествие], брать [с собою] людей слабых и забирать [потом] товары [этих] людей. И вот, когда устроил я все, как хотел, вдруг остановился рядом со мною [какой-то] старец. Поздоровался он, и я ответил. Тут он и говорит: “У меня [одно] дело. Просил я [сделать] его другого купца, но он не исполнил этого”. Сказал я: “А каково оно?”. Сказал [старец]: “Обещай его исполнить, тогда скажу”. Я пообещал. Тогда принес мне [старец] свинцовый слиток в сто манн⁸ и сказал: “Прикажи взять этот слиток с собой. Когда же окажешься у такой-то морской бездны⁹, брось его в море”. Тут я и говорю: “Ах ты, такой-сякой! Это не то, чем я занимаюсь”. Сказал он: “Ты же мне обещал”. И он все не отставал от меня, пока я не согласился и не сделал записи в своем путевом дневнике¹⁰.

Когда же прибыли мы в то место, поднялся ветер и взволновалось море. Занялись мы собою, и забыл я о свинцовом слитке. После вышли мы из той пучины, двинулись [дальше] и достигли [нужного нам] места. Продал я бывшее со мною. Пришел ко мне [некий] муж и сказал мне: “Эй ты, у тебя [имеется] свинец?”. Сказал я: “Нет”. Тут мой гулам-слуга и говорит: “[Есть] у нас свинец”. Я говорю: “Не вез я свинца”. Сказал [отрок]: “А тот, что от старца?”. Тут я вспомнил и сказал: “Ослушались мы его. Прибыли сюда. Не успел я еще продать [этот слиток]. Будет от него [старцу] польза”. И сказал я отроку: “Неси его сюда”. Тот муж поторговался со мной, и продал я [слиток] за сто тридцать динаров. Накупил я на [эти деньги] китайских диковин для старца. Отчалили мы и прибыли в [наш] город. Продал я те диковины, и получил семьсот динаров. Отправился я в Басру¹¹, в то место, что описал старец, остановился у двери дома его и спросил о нем. Сказали мне: “Скончался он”. Сказал я: “Оставил ли он кого-либо, кто наследует ему?”. Сказали: “Не знаем [никого], кроме его племянника, где-то в приморской стороне [города]”».

Сказал [тот купец]: «Справился я о нем, и сказали мне, что дом его арестован, [пребывает] в руке доверенного лица кади¹². Тогда вернулся я в ал-Убуллу, а деньги [были] при мне. И вот сижу я однажды, как вдруг остановился над моей головой [некий] муж и сказал: “Ты такой-то?”. Сказал я: “Да”. Сказал он: “Ходил в Китай?”. Сказал я: “Да”. Сказал он: “И продал там [некоему] мужу свинец?”. Сказал я: “Да”. Сказал он: “Знаешь ли [этого] мужа?”. Рассмотрел я его, после сказал: “Он – это ты”. Сказал он: “Сообщаю тебе, что разрубил я тот свинцовый слиток, чтобы использовать часть его. Обнаружил, что он полый, и нашел в нем двенадцать тысяч динаров. Привез я деньги – возьми свои деньги, да простит тебя Аллах”. Тут сказал я ему: “Несчастный, деньги не мои. Однако было дело с ними так-то и так-то”. И рассказал я ему».

Сказал [купец]: «Улыбнулся тогда [тот] муж, после сказал: “Знаешь ли ты того старца?” Я: “Нет”. Сказал он: “Он мой дядя, а я – сын брата его. Нет у него [иного] наследника, кроме меня. Хотел он скрыть от меня эти деньги. Семнадцать лет тому назад изгнал он меня из Басры, однако, как ты видишь, воспротивился тому Аллах Всевышний, вопреки [дяде моему]”».

Сказал [купец]: «Тогда отдал я [тому мужу вырученные] динары сполна.

Отправился он в Басру и поселился там».

II

Т. III, часть 2, с. 602–605

Из книги Адаб ан-надим Кушаджима¹³.

Назначил ‘Абд Малик б. Марван¹⁴ Бишра б. Марвана¹⁵ [управлять] Куфой¹⁶ и отправил вместе с ним Рауха б. Зинба‘а ал-Джузами¹⁷. Сказал [государь]: «Сынок! Раух – дядя твой. Поэтому не следует решать без него [никакого] дела, ибо [обладает он] правдивостью и целомудрием, [равно как] и любовью к нам – людям Дома этого»¹⁸. И сказал [халиф] Рауху: «Отправляйся с племянником твоим». Тогда выступил [Раух] c [Бишром], и прибыли они в Куфу.

Был Бишр изысканным, образованным; любил он поэзию, полуночные беседы, музыку и пение, а также застолье. Стал [Бишр] присматриваться к Рауху, устыдился его и сказал: «Опасаюсь я, что отпишет Раух Повелителю Верующих известия о нас и [сообщит], что люблю я развлечения и сборища, как [подобает] любить [подобное] молодому человеку. Пожалуй, откажусь я от этого [пристрастия] в силу положения [Рауха у государя]». [Некий же] сотрапезник [Бишра] пообещал ему, что избавит [его] от [Рауха] и [добьется] возвращения [наставника] к ‘Абд ал-Малику, не прогневав [государя] и не [вызвав] упрека с его [стороны]. Обрадовался тому Бишр и пообещал [сотрапезнику] вознаградить его наиценнейшим даром. Был Раух ревнивым. Когда уходил он из жилища своего, запирал [дом] и опечатывал его печатью своей, чтобы, вернувшись, снять ее рукой своей. Тогда взял [тот] молодец [сотрапезник] чернильницу с перьями¹⁹. После пришел он к дому Рауха и остановился, сокрывшись, поодаль от него. И вот вышел Раух на молитву. Молодец же приблизился [к дому], вошел в прихожую и притаился там под ступенью. Вернулся Раух, отворил дверь и запер ее изнутри. Молодец же все хитрил и пристраивался, пока не проник [внутрь] и не написал на стене в месте, наиближайшем к ложу Рауха:

Раух, кто [останется] у дочурок и вдовицы,

Если смерть твою возвестит вестник кончины собравшимся на молитву, что на закате?

Истинно, свершилась судьба Ибн Марвана²⁰,

Так позаботься о себе, о Раух б. Зинба‘.

Да не искусят тебя изнеженные девы!

Слушай же, да идешь ты правым путем, слова искреннего глашатая!

После вернулся [молодец] на место свое в прихожей и заночевал там. Когда же встал Раух утром, вышел на молитву. А молодец, скрываясь, последовал за ним и вышел [из дома Рауха]. Прежде чем выйти, запер Раух место, где сделал молодец надпись. Когда же вернулся он на то место и занялось утро, обнаружилось написанное. Устрашило это [Рауха]. Счел он [такое дело] тревожным и сказал: «Ей-Богу, не входило в горницу мою человеческое существо, кроме меня. Нет мне удачи, чтобы находится в Ираке». После отправился он к Бишру и сказал: «Выскажи [любую] просьбу, которую захочешь или пожелаешь, [чтобы передал] я Повелителю Верующих». Сказал [Бишр]: «Разве вознамерился ты, дядюшка, покинуть [нас]?». Сказал [Раух]: «Да». Сказал [Бишр]: «Отчего так? Не понравилось ли тебе что-либо или увидел ты [какую] мерзость, из-за которой не в силах ты остаться?». Сказал тогда [Раух]: «Нет, ей-богу! Но да воздаст тебе Аллах добром за тебя самого и за правление твое. Тем не менее случилось [некое] дело, и непременно [следует] мне уехать». Принялся [Бишр] настаивать, чтобы [Раух] рассказал ему; наконец, он сказал: «Несколько дней тому назад умер Повелитель Верующих». Сказал [Бишр]: «Откуда ты это узнал?». Тогда поведал ему [Раух] историю с надписью. Тут Бишр и говорит: «Оставайся. Надеюсь, что это неправда». Однако ничто не убедило [Рауха], и отправился он в Сирию, а Бишр предался винопитию и развлечениям.

Когда же встретился Раух с ‘Абд ал-Маликом, не одобрил [государь] поступок его, и сказал [халиф Рауху]: «Что привело тебя? [Какой-либо] случай, произошедший с Бишром или [некое] дело, что тебе не понравилось?». Тогда похвалил [Раух] Бишра и сказал: «Однако произошло такое, о чем могу рассказать, только если уединимся». Сказал ‘Абд ал-Малик: «Если пожелаешь» – и уединился с Раухом. Тут поведал [Раух] повесть свою и прочитал стихотворные строки. Тогда [так] рассмеялся ‘Абд ал-Малик, что превзошел всякую меру. Сказал он: «Сделалось пребывание твое для Бишра и сотоварищей его несносным, и сыграли они с тобой шутку, как ты видишь. Так что не страшись».

А Бишр исполнил обещание свое, [данное] сотрапезнику касательно дела Рауха, и еще более возвысил при себе его положение и степень.

III

Т. III, ч. 1, с. 115–116

Рассказал Асад б. ‘Амр²¹.

Прибыл Катада²² в Куфу и остановился в доме Абу Бурды²³. Вышел он из [дома этого] и сказал: «Если задаст мне кто-либо вопрос о дозволенном и запретном²⁴, то непременно я отвечу». Поднялся тогда Абу Ханифа²⁵ и сказал: «О Абу-л-Хаттаб, что скажешь ты о муже, что [многие] годы сокрыт был от домочадцев своих, так что сочла жена его умершим и вышла замуж. После вернулся ее первый супруг, а она родила ребенка. Первый [супруг] отказался от [младенца этого], а второй признал его. И каждый из них обоих оставил [ту женщину] или же опорочил ее в том, что ему не нравилось. Каков ответ твой?». Тут посмотрел Абу Ханифа на сотоварищей Катады и сказал: «Если выскажет [Катада] о ней мнение свое, то непременно впадет в ошибку, а если приведет о ней хадис²⁶, то непременно обманет».

Сказал тут [Абу] Катада: «Горе тебе! Случилось ли подобное дело?». Сказал [Абу Ханифа]: «Нет». Сказал [Катада]: «Почему же ты о нем спрашиваешь?». Сказал Абу Ханифа: «Готовимся мы к беде, прежде чем она ниспослана будет. Если произойдет, будем знать, как в нее войти и как из нее выйти».

Сказал тогда Катада: «Ей-богу, считайте, что я вам ничего не говорил о дозволенном и запретном. Так спрашивайте у меня разъяснение [Корана]²⁷». Тогда поднялся Абу Ханифа и сказал: «Абу-л-Хаттаб, что ты скажешь о речении Аллаха Всевышнего: “Сказал тот, у кого было знание из книги: ‘Я приду к тебе с ним, прежде чем вернется к тебе твой взор’ ” (27:40)»²⁸. Сказал [Катада]: «Да. Это Асаф сын Барахйи²⁹, писец-секретарь Сулаймана³⁰. Знал он Величайшее Имя Аллаха». Сказал [Абу Ханифа]: «А знал ли [это] имя Сулайман?». Сказал [Катада]: «Нет». Сказал [Абу Ханифа]: «Допустимо ли чтобы был во время [некоего] пророка некто, кто [был бы] более знающ, чем тот пророк?». Сказал Катада: «Ей-богу, не стану я рассказывать что-либо из разъяснения. Спросите меня о том, касательно чего у улемов различные взгляды». Тогда поднялся Абу Ханифа и сказал: «Абу-л-Хаттаб, верующий ли ты?». Сказал [Катада]: «Надеюсь». Сказал [Абу Ханифа]: «Почему?». Сказал [Абу Катада]: «Благодаря речению Аллаха Всевышнего: “…и который – я жажду, чтобы Он простил мне мое прегрешение в день суда” (26:82)». Сказал Абу Ханифа: «Разве не сказал ты, как сказал Ибрахим³¹, когда изрек Аллах: “А разве ты не уверовал?”». Тот сказал: «Да! Но чтобы сердце мое успокоилось» (2:262). Тогда поднялся Катада разгневанным и поклялся более ни о чем им не сказывать.

IV

Т. III, часть 1, с. 135–137

Рассказал ал-Хасан б. ‘Али, кади Марва³². Был Абу Ханифа одним из самых мудрых людей. [Случилось же вот что]. Был [некий] муж, что украшался внешним благолепием и явным благообразием. Одевался он подобающим образом. И вот пришел к нему [другой] муж, отдал первому на сохранение немалые деньги и отправился в паломничество. Когда же исполнил он обязанность свою, вернулся к сотоварищу своему и потребовал то, что отдал на сохранение. [Первый же человек все] отрицал. [Хозяин денег] стал настаивать, но другой [упорствовал], так что [владелец суммы] едва не сошел с ума. Посоветовался он с надежным своим другом, и тот сказал ему: «Отступись от [обманщика] и ступай к Абу Ханифе – от него тебе исцеление. И вот отправился к [Абу Ханифе] тот муж, уединился с ним, рассказал ему о деле своем и поведал ему повесть свою. Сказал тогда Абу Ханифа: «Никому не рассказывай об этом, уходи спокойным и вернись ко мне завтра».

Когда же настал вечер, уселся Абу Ханифа по обычаю своему, и собрались к нему люди. Стал он испускать глубокие вздохи всякий раз, когда спрашивали его о чем-либо. Сказали ему об этом, и сказал он: «Тем (он имел в виду власти) понадобился человек, чтобы отправить его судьей в [некое] место». Сказали тут люди: «Избери, кого пожелаешь – ведь рядом с тобою только звезды». Опустил тогда [Абу Ханифа] рукав свой, остался наедине с тем, кому [оставили] на сохранение [деньги], и сказал ему: «Желаешь ли, чтобы я назвал тебя?». Явил тот сдержанность, а Абу Ханифа сказал: «Доставлю я тебе то, чего ты хочешь». И ушел [тот] муж радостным, предаваясь мечтаниям о многообещающей должности и достойном положении.

Пришел владелец денег к Абу Ханифе, и сказал ему [ученый]: «Ступай к знакомому твоему. Не сообщай ему о том, что между нами. [Однако] упомяни обо мне вскользь, и ни о чем не заботься». Тогда отправился владелец денег, оставленных на сохранение, к [тому] мужу, потребовал у него [достояние свое] и сказал: «Верни мне мои деньги, а не то пожалуюсь на тебя Абу Ханифе». Услышав это, [нечестный] муж отдал [доверителю всю сумму] сполна. Тогда пошел [этот] муж к Абу Ханифе и сообщил ему о возврате ему денег. [Абу Ханифа] же сказал ему: «Ничего не сообщай [тому человеку]». Когда же [недостойный] муж прибежал, исполненный вожделения [получить] должность, посмотрел на него Абу Ханифа и сказал: «Подумал я о деле твоем и отстранил участь твою от судейства».

V

Т. III, часть 1, с. 160–161

Рассказал ‘Абд ар-Рахман б. Касир³³. Отправился некий иноплеменный царь на прогулку и отстал от спутников своих. Добрался он до [какого-то] сада, увидел там женщину, обладательницу стати. Сказал он ей: «О женщина! Подобной тебе не пристало находиться в этом месте». Сказала она: «Так бывает с людьми, если нет у них царя, что надзирает за делами их». Сказал [царь]: «В чем дело?». Сказала она: «Умер мой муж и оставил на мое [попечение] домочадцев. И [также] оставил он земельное владение, которым мы жили. Утеснил нас царский вазир³⁴ и отобрал [то владение]. Отправилась я тогда к кади, прося у него защиты, однако не выказал он мне справедливости. Пришла я к хаджибу³⁵, чтобы впустил он меня к царю, однако не сделал он [этого]. Сказал ей тут [царь]: «Возьми эту грамоту, отправляйся с нею к начальнику аш-шурты³⁶ и вручи ему [послание] – окажет он тебе справедливость». Сказала [та женщина]: «Не надеюсь я на справедливость». Сказал [государь]: «Не повредит тебе эта грамота, а то и принесет пользу». Написал он ей грамоту. Тогда пошла она к начальнику аш-шурты. Увидев грамоту, облобызал он ее, кликнул палачей и сказал им: «Повелевает мне царь, чтобы встал я, а вы принялись бить меня плетьми, так чтобы оросились кровью пяты мои». После встал он, и побили они его. Затем сказал он: «Велит мне царь измазать сажей лицо мое и усесться на верблюда лицом к хвосту. Поведут верблюда, и я на нем, пока не прибуду к царской двери».

Сказал [‘Абд ар-Рахман б. Касир]. Когда же прибыл [начальник аш-шурты] к царской двери, сказал ему царь: «Что заставило тебя [поступить так], что когда пришла к тебе женщина с жалобой на обиды, не дал ты ей удовлетворения?». Сказал [тот муж]: «Устрашился я вазира». Тогда отрубил [царь] вазиру голову. После возвратил земельное владение [той] женщине и детям ее и сказал: «Царство стоит лишь на справедливости. Если же [покоится] на гнете, то это [взимание] поборов, а не царство».

VI

Т. III, ч. 1, с. 161–162

Сказал ал-Ма’мун³⁷: «[Дарует] Аллах неисчислимые милости во время невзгоды. [Однажды] покрылось волдырями тело мое. К тому же чувствовал я слабость. Так что из-за этого не мог я [угомониться] в постели, потерял покой и возмечтал о смерти. Как-то ночью [пребывал] я в таком [состоянии]. Челядь спала, а [весь] мир был освещен луной. Был я бессилен изза длительной лихорадки и страха, что болезнь усилится. Опротивела мне жизнь, и дышал я с трудом. Но вдруг взлетел от основания ложа скорпион со вздыбленным хвостом. Сказал я тогда в душе моей: “Поистине, мы принадлежим Аллаху³⁸… Это смерть”. Не было у меня моченьки, чтобы зашевелиться и позвать [на помощь], и смирился я. [Скорпион же] все бежал своей дорогой, пока не достиг пределов тела моего. После принялся он ползать по членам моим и добрался до области ребер. Затем ударил он меня со всей своей силой, и проник [в меня] жар [этого удара]. Потерял я сознание от ужаса [такого] видения и от боли, [причиненной] ударом. За обмороком последовал сон, и пробудился я лишь с первыми лучами солнца. Когда пришел я в себя, не обнаружил того [состояния], в котором пребывал накануне, ни в большом, ни в малом. Я тотчас же поднялся, почувствовал себя как обычно и вновь обрел здоровье. И словно не со мною это произошло».

VII

Т. III, ч. 1, с. 322–323

Сказал Исхак б. Ибрахим ал-Маусили³⁹. Рассказывал мне [некий] муж из людей вежества⁴⁰. Он сказал: «Была у [одного] молодца из курайш⁴¹ опрятная, прекрасноликая, хорошо воспитанная молодая служанка, и восхищался ею [тот] молодец. Однажды впал он в нужду, и потребовалась ему цена [той девушки]. Повез он ее в Ирак времен ал-Хаджжаджа⁴² и продал ее. Оказалась она у ал-Хаджжаджа. Прислуживала она [эмиру]. И вот приехал к [ал Хаджжаджу некий] молодец из сакиф⁴³, поселил его [наместник] поблизости от себя и стал с ним ласково обращаться. Вошел однажды [тот юноша] к [эмиру], а служанка гладит ал-Хаджжаджу ногу. Был молодец красив и статен. Принялась служанка исподволь на него поглядывать. Заметил это ал-Хаджжадж и сказал молодцу: “Есть ли у тебя родня?”. Тот сказал: “Нет”. Сказал [властитель]: “Возьми [эту] служанку за руку, доверься ей и будь с нею ласков, а я тем временем рассмотрю твое дело”. Взял тогда [молодой бедуин невольницу] за руку и радостно отправился к пристанищу своему. Возлег он с нею, а она до зари от него сбежала. Проснулся [молодец] наутро и не знает, где она. Стало это известно ал-Хаджжаджу, и велел он глашатаю провозгласить: “Снимается покровительство с того, кто приютит молодую служанку – а дело ее [заключается] в том-то и том-то”. Вскоре ее привели. Сказал тогда [эмир]: “Ах ты, врагиня Божья! Была ты среди наидражайших людей для меня. Поэтому избрал я для тебя племянника своего⁴⁴, юношу прекрасного лицом, – видел я, что исподволь поглядываешь ты на него. Вручил я тебя ему и дал ему касательно тебя распоряжения. Однако едва ночь стемнела, как сбежала ты”. Сказала она: “Господин мой! Выслушай повесть мою, после делай, что тебе угодно”. Сказал [ал-Хаджжадж]: “Говори”. Сказала [невольница]: “Была я у такого-то курайшита. Восхищался он мною. И вот, потребовалась ему цена моя. Тогда повез он меня в Куфу. Когда оказались мы недалеко от [города], приблизился он ко мне и лег на меня. Но тут услышал он львиный рык. Тогда вскочил с меня [хозяин мой], выхватил меч свой и убил [зверя]. [После] вернулся он ко мне и исполнил потребность свою. А этот твой племянник, когда стемнела ночь, приступил ко мне. И вот [пребывает] он на чреве моем, как упала с потолка мышь на спину его. Тут он с шумом испустил газы и повалился в обморок. Всю ночь ворочала я его, шевелила и брызгала водой ему в лицо, а он [все] не приходил в себя. Устрашилась я, что обвинишь ты меня в убийстве его и сбежала”. Не сдержал ал-Хаджжадж души своей и сказал: “Не сообщай об этом никому – ведь это позор”. Сказала она: “Только не возвращай меня к [племяннику твоему]”. Cказал [наместник]: “Будь по-твоему”».

VIII⁴⁵

Т. IV, с. 171–175

Собрались четверо ловкачей. Звали одного из них Сахнат (Сардина), другого – Хармала (Куцая Одежка), третьего Газван (Настырный), а четвертого Танфаша (Босяк). [Был] с ними безбородый отрок, что желал отдаться каждому из них, а каждый из них хотел [заполучить отрока этого] себе. Обратились они тогда к [некоему] старцу из своих, [чтобы] он их рассудил. Сказал тогда старец: «Пусть каждый из вас расскажет о содеянном им и о том, на что он способен, дабы сообщил я отроку и отправился бы он к тому, к кому пожелает». Поднялся тогда Сахнат и сказал: «[Клянусь] родней твоей матери, я Хаман⁴⁶, я Фира‘ун⁴⁷, я ‘Ад⁴⁸, я шайтан необрезанный, я волк бурый, я мул норовистый, я война жалящая, я верблюд взбесившийся, я носорог неодолимый, я слон похотливый, я напасть огнедышащая, я верблюдица шальная, я труба воинская, я барабан, [коим собирают] народ. Зло и позор, что от меня, – под замком. Наношу удары во сне и бодрствуя. Ягодицы у меня плоские, и обе створки закрыты. Если бы отрубил мне Господь твой голову, через год отросла бы она.

Поднялся Хармала и сказал: «Я шут гороховый⁴⁹. Заперли меня [однажды] в [каком-то] оазисе. Съел я [всех] львов, что там [водились], и устроил так, что трава закипела. Я – ожерелье, [дарованное] Аллахом, что окунулось в море ал-Кулзум⁵⁰. Если заговорит со мною некто, словно львенок наглый, то привяжу я волосики носа его к волосам зада его, и так сотру его в порошок⁵¹, что ежик почует запах ветров его. Если же кто ко мне обратится, я так стукну его, что размозжу кости его, и за месяц их не соберешь. А промолвит он [хоть слово], проткну ему нос и приколю его к бурдюку, дам ему оплеуху и оторву голову. Питаюсь я горьким соком алоэ⁵², умащаюсь кровью, а [грызу я, словно] орехи, головы змеиные. Это я основал ремесло ловкачей и нашел пристанище среди бродяг – эх ты, сын землеройки, чесальщицы, подметальщицы, [что мужские органы] щупает и возбуждает! Говорите, чей черед настал!»⁵³.

Сказал тогда Газван: «Что ты скажешь мне, сын бродяжки? Я – и мощь, и осторожность, что [во мне] смешались. Я – скала. Я – отец Иван Кисра⁵⁴. Переставил я с места на место покои [дворцовые] и строения крытые. Рвал я сердца у тварей [Божиих]. [Если сойдутся] две рати, то я самый бесшабашный [среди витязей], самый [отважный] рубака в обоих воинствах. Сотоварищи мои Саййах Тумак, Джа‘фар Сукин Сын, Муса Кусок Дерьма, ‘Иса Винный Бурдюк, Каркавайх Торговец Бобами, Марух Вымогатель и Нафтавайх Ругатель. Перенесите меня, [клянусь] Светом, [исходящим от] Аллаха, в ашШаш⁵⁵ и Фергану⁵⁶ и возвратите меня в Танджу⁵⁷, Ифранджу⁵⁸, Андалус⁵⁹ и Ифрикию⁶⁰. Отправьте меня к Каф⁶¹, в [страну, что] за ромеями⁶², к Стене, к Йа’джудж и Ма’джудж⁶³, в место, что не достиг Зу-л-Карнайн⁶⁴ и о котором не ведал ал-Хидр⁶⁵. Был я при родах гули⁶⁶, нес я похоронные носилки шайтана. [Да быть] мне Фир‘ауном, обладателем кольев [палатки] (89:9)⁶⁷, не высокомерным, если не накажу я тебя. Шел я семь [дней] без головы⁶⁸. Порвал я себе жилы о камень. Раскололась о кости мои всякая коса. Если храпну я разок, то разрушатся кельи христианские и сокрушатся идолы иудейские. Коль укусит меня, [клянусь] Светом, [что исходит от] Аллаха, лошадь и если заговорит со мной Иблис, то онемеет. А если увидит меня ифрит, убежит прочь! Кто [посмеет] держать речь после такого?».

Заговорил Танфаша: «Убил я тысячу и ищу [другую] тысячу, сын служанки и брат потаскухи. Ты [еще] смеешь хмуриться передо мною, приниматься срамить меня и оспоривать меня одним словом за другим! Разве не знаешь, что голова у меня круглая, борода подобная кинжалу, нос остро отточенный, а задница молчаливая. Знаменит я во [всех] краях, [мастак] головы рубить, и не годится [для меня] меч деревянный. Я – весна, [приносящая влагу], если у людей засуха, я – богач, коли умножилось разорение. Я более знаменит, нежели праздничный день – спроси обо мне [хоть немое] железо языком неведомым. [Одно] мое яичко, ей-богу, стоит тысячи. И если высидеть его, то вылупится тысяча шайтанов. Это я заткнул ан-Намруду⁶⁹ широкий рот и надел седло на льва. Я пес и гавкаю. Я – колдовство. Я – Ибн ал-Джалнади б. Канкар, сын эмира Тахира Кривого⁷⁰. Если заговорит со мной муж с головой из меди, а ноги – свинцовые, отвешу я ему пару тумаков, так что нос его окажется на затылке. Я поток полноводный, я укор, на который не возразишь, я тот, кто срывает мосты. Играючи, приласкаю я тебя и тихонько пущу ветры, словно суфий. Шайтана, что мне [покровительствует], зовут Саклаб (Перевертыватель). Я тверже камня, надежнее в пути, нежели куропатка, сообразительнее ворона, осторожнее сороки, горячее страстями, нежели муха, упорнее жука навозного, ядовитее извести, более жгуч, чем противоядие, сильнее яда, горше колоквинта⁷¹, славнее жирафы. Я – мутная волна, я деяние трудное. Голова у меня – наковальня. Что думаете? Кто слово молвит?». Тут промолчали собравшиеся, а отрок выступил вперед, взял [Танфашу] за руку и сделался его другом.

IX

Т. IV, с. 192–196

Был Айман б. Хурайм ал-Асади⁷² [мужем] крепким и постоянно говорил о соитии. А Му‘авия б. Абу Суфйан⁷³ ослаб. И сказал однажды [государь Айману]: «Айман, что осталось тебе из еды, питья и силы?». Тот сказал: «Съедаю я миску, полную сала и кореньев. Выпиваю огромный мех [вина]. Не застаиваюсь, скачу на резвом жеребчике и гоню его что есть сил. Совокупляюсь я с ночи до зари».

Сказал [рассказчик]: «Огорчило это [Му‘авию], и очернил он [Аймана] в душе своей. Дело в том, что Фахита⁷⁴ слушала [эту беседу] из-за занавеси. Стал Му‘авия после того неприветлив с [Айманом]. Пожаловался Айман на это жене своей, и сказала она ему: “Возможно, ты совершил [некий] проступок или разгласил [какую-нибудь] тайну”. Сказал он: “Нет, ей-богу, за мной проступка”. Сказала она: “Расскажи мне, что у вас с ним случилось в последний раз”. Тогда поведал [Айман жене своей эту] повесть. Сказала она: “Вот из-за чего разгневался на тебя [государь]”. Сказал он: “Исправь же то, что я испортил”. Сказала она: “Избавлю я тебя”. Пришла она к Му‘авии и застала его принимающим людей. Вошла она тогда к Фахите. А та говорит: “Что с тобой?”. Отвечает [жена Аймана]: “Пришла я пожаловаться Му‘авии на Аймана”. Та говорит: “А в чем дело?”. Эта сказала: “Не ведаю, мужчина ли он или женщина. Не задрал он на мне платья с тех пор, как женился на мне». Сказала [Фахита]: “А что же он рассказывал Му‘авии то-то и то-то?”. Сказала [жена Аймана]: “Это ложь”. Тут вошел Му‘авия и говорит: “Кто это такая?”. Сказала [Фахита]: “Это супруга Аймана. Она пришла на него пожаловаться”. Сказал [халиф]: “Что с ней?”. Сказала [Фахита]: “Утверждает, будто не знает, мужчина ли он или женщина, потому что не задрал он на ней платья с тех пор, как женился на ней”. Сказал [государь]: “Так ли это?”. Сказала [женщина]: “Да. Разлучи нас с ним, да разлучил Аллах [Аймана] с духом его!”. Сказал [Му‘авия]: “Не лучше ли этого [какой-нибудь] твой двоюродный брат, а то ты претерпеваешь от [супруга своего уже целый] век?”. [Женщина] же не согласилась [развестись с Айманом]. А Му‘авия все уговаривал ее, пока она не утихомирилась. Тогда одарил ее [государь] и милостиво с нею обошелся.

1. Filshtinsky I. M. A History of the Arabic Literature of the 10th–18th century. Moscow: GRVL; 1991. (In Russ.)
2. Stern S. M. Abu Hayyan al-Tawhidi. EI2. Vol. I. Photomechanical Reprint. Leiden: E. J. Brill; 1986, p. 126–127.
3. Palenko M. S. Premises of the Formation of the Philosophical Category of “the Soul” in the Creative Work of Abu Hayyan al-Tawhidi. Specialty 09.00.03 – History of Philosophy. Abstract of the Thesis for a PhD Degree in Philosophy. Moscow: The Russian University of the Friendship of Nations; 2013. 25 p. (In Russ.)
4. Filshtinsky I. M. A History of the Arabic Literature of the 5th – early 10th century. Moscow: GRVL; 1985. 531 p. (In Russ.)
5. Gabrieli F. Adab. EI2. Vol. I. Photomechanical Reprint. Leiden: E. J. Brill; 1986, p. 175–176.
6. Al Basa’ir wa d-Daha’ir. Par Abu Hayyan at-Tawhidi, Essaiste arabe du IVe S. de l’Hégire (Xe S.). Vols. T. I–IV. Ed. et annoté par Ibrahim Keilani. Damas: Librairie et Imprimerie Al-Incha; 1964. (In Arabic)
7. Ibrahim al-Kilani. Wikibidiya. Al-Mawsu‘a al-hurra. (In Arabic)
8. Kramers J. H. Al-Ubulla. EI2. Vol. X. Leiden: E. J. Brill; 2000, p. 765–766.
9. Hinz W. The Muslim Measures and Weights with the Transition into the Metrical System. Transl. from German by Yu. E. Bregel. Davidovich E. A. Materials on Metrology of Medieval Central Asia. Moscow: Nauka; GRVL; 1970. (In Russ.)
10. Guirgass V. F. An Arabic-Russian Dictionary for the Koran and the Hadith. Moscow–St. Petersburg: Dilya; 2006. 914, [4] p. (In Russ.)
11. Baranov H. K. An Arabic-Russian Dictionary. About 42 000 words. Moscow: Russkiy Yasyk; 1976. 943 p. (In Russ.)
12. Yver G. Al-Basra // EI2. Vol. I. Photomechanical Reprint. Leiden: E. J. Brill; 1986, p. 1085–1088.
13. Bogolyubov A. S. Kadi. Islam. An Encyclopaedical Dictionary. Moscow: Nauka; GRVL; 1991, p. 125. (In Russ.)
14. Pellat Ch. Kushadjim. EI2. Vol. V. Leiden: E. J. Brill; 1986, p. 525.
15. Maçoudi. Les prairies d’or. Texte et traduction par C. Barbier de Meynard. Tome cinqième. Paris: Société Asiatique. Collection d’ourages orientaux. Imprimé par autorisation de l’Empereur a l’Imprimerie Imperiale; M DCCC LXIX (1869). 536 p.
16. Gibb H. A. R. ‘Abd al-Malik b. Marwan. EI2. Vol. I. Photomechanical Reprint. Leiden: E. J. Brill; 1986, p. 76–77.
17. Vecia Vaglieri L. Bishr b. Marwan. EI2. Vol. I. Photomechanical Reprint. Leiden: E. J. Brill; 1986, p. 1242–1243.
18. Djait H. Al-Kufa. EI2. Vol. V. Leiden: E. J. Brill; 1986, p. 345–351.
19. Hawting G. R. Rawh b. Zinba‘. EI2. Vol. VIII. Leiden: E. J. Brill; 1995, p. 466.
20. Bogolyubov A. S. Halal. Islam. An Encyclopaedical Dictionary. Moscow: Nauka; GRVL; 1991, p. 267. (In Russ.)
21. Bogolyubov A. S. Haram. Islam. An Encyclopaedical Dictionary. Moscow: Nauka; GRVL; 1991, p. 274. (In Russ.)
22. Schacht J. Abu Hanifa al-Nu‘man. EI2. Vol. I. Leiden. E.J. Brill, 1986, p. 123–124.
23. Boyko K. A. Hadith. Islam. An Encyclopaedical Dictionary. Moscow: Nauka; GRVL; 1991, p. 262–263. (In Russ.)
24. Rezwan E. A. Tafsir al-Kur’an. Islam. An Encyclopaedical Dictionary. Moscow: Nauka; GRVL; 1991, p. 232–235. (In Russ.)
25. Wensinck A. J. Asaf b. Barakhya. EI2. Vol. I. Photomechanical Reprint. Leiden: E. J. Brill; 1986, p. 686.
26. Piotrovsky M. B. Sulayman. Islam. An Encyclopaedical Dictionary. Moscow: Nauka; GRVL; 1991, p. 212–213. (In Russ.)
27. Piotrovsky M. B. Ibrahim. Islam. An Encyclopaedical Dictionary. Moscow: Nauka; GRVL; 1991, p. 87–88. (In Russ.)
28. Merw. Bol’shaya sovetskaya entzylopediya (Great Soviet Encyclopedia). 3rd ed. Vol. 16. Moscow: Sovetskaya entzylopediya; 1974, p. 85, column 241–242. (In Russ.)
29. Zaman M. Q. Wazir. I. 1. In Arab World. The Abbasids. EI2. Vol. XI. Leiden: E. J. Brill; 2002, p. 185–188.
30. Sourdel D. Hadjib.i. The Caliphate. EI2. Vol. III. Leiden–London: E. J. Brill– LUZAC & CO; 1986, p. 45–46.
31. Nielsen J. S. Shurta. A. 1. EI2. Vol. IX. Leiden: E. J. Brill; 1997, p. 510.
32. Rekaya M. Al-Ma’mun. EI2. Vol. VI. Leiden: E. J. Brill; 1991, p. 331–339.
33. Fück J. W. Ishak b. Ibrahim al-Mawsili. EI2. Vol. IV. Leiden: E. J. Brill; 1997, p. 110–111.
34. Montgomery Watt W. Kuraysh. EI2. Vol. V. Leiden: E. J. Brill; 1986, p. 434–435.
35. Dietrich A. Al-Hadjjadj b. Yusuf. EI2. Vol. III. Leiden–London: E. J. Brill–LUZAC & CO; 1986, p. 39–43.
36. Lecker M. Thakif. EI2. Vol. X. Leiden: E. J. Brill; 2000, p. 432.
37. Vaida G. Haman. EI2. Vol. III. Photomechanical Reprint. Leiden–London: E. J. Brill–LUZAC & CO; 1986, p. 110.
38. Buhl F. ‘Ad. EI2. Vol. I. Photomechanical Reprint. Leiden: E. J. Brill; 1986, p. 169.
39. Khordadbeh. The Book of the Roads and the Countries. Transl. from Arabic, comment., study, indexes and maps by N. Welikhanova. Baku: Elm; 1986. 372 p. (In Russ.)
40. Aloe. Bol’shaya sovetskaya entzylopediya (Great Soviet Encyclopedia). 3rd ed. Vol. 1. Moscow: Sovetskaya entzylopediya; 1970, p. 457–458, column 1347–1348. (In Russ.)
41. Streck M. – [Morony M.] Al-Mada’in. EI2. Vol. V. Leiden: E. J. Brill; 1986, p. 945–946.
42. Al-Ya‘kubi. The Book of Countries (Kitab al-buldan). Moscow: Vostochnaya literatura; 2011. 372 p. (In Russ.)
43. El Mansur M. Tandja. EI2. Vol. X. Leiden: E. J. Brill; 2000, p. 183–185.
44. Lewis B. Ifrandj. EI2. Vol. III. Leiden–London: E. J. Brill–LUZAC & CO; 1986, p. 1044–1046.
45. Al-Andalus (group of authors). EI2. Vol. I. Photomechanical Reprint. Leiden: E. J. Brill; 1986, p. 486–503.
46. Talbi M. Ifrikiya. EI2. Vol. III. Leiden; London: E. J. Brill–LUZAC & CO; 1986, p. 1047–1050.
47. Streck M. – [Miqel A.] Kaf. EI2. Vol. IV. Third Impression. Leiden: E. J. Brill; 1997, p. 400–402.
48. Van Donzel E., Ott C. Yadjudj wa-Madjudj. EI2. Vol. XI. Leiden: E. J. Brill; 2002, p. 231–234.
49. Alikberov A. K. Concerning the sources and historical foundations of the koranic narration about Yadjudj, Madjudj and Dhu l’Karnayn. In: Piotrovsky M. B., Alikberov A. K. (eds) Ars Islamica. In Honour of Stanislav Mikhaylovich Prozorov. Moscow. Nauka; Vostochnaya literatura; 2016, p. 279–356.
50. Piotrovsky M. B. Dhu-l-Karnayn. Islam. An Encyclopaedical Dictionary. Moscow: Nauka; GRVL; 1991, p. 78–79. (In Russ.)
51. Wensinck A. J. Al-Khadir (al-Khidr). EI2. Vol. IV. Third Impression. Leiden: E. J. Brill; 1997, p. 902–905.
52. Piotrovsky M. B. Ghul. Islam. An Encyclopaedical Dictionary. Moscow: Nauka; GRVL; 1991, p. 54–55. (In Russ.)
53. Piotrovsky M. B. Fir‘awn. Islam. An Encyclopaedical Dictionary. Moscow: Nauka; GRVL; 1991, p. 259. (In Russ.)
54. Heller B. Namrud. EI2. Vol. VII. Leiden; New York: E. J. Brill; 1993, p. 952–953.
55. Citrullus colocynthis. Bol’shaya sovetskaya entzylopediya (Great Soviet Encyclopedia). 3rd ed. Vol. 12. Moscow: Sovetskaya entzylopediya; 1973, p. 440, column 1306. (In Russ.)
56. Hinds M. Mu‘awiya I. EI2. Vol. VII. Leiden–New York: E. J. Brill; 1993, p. 263–268.