• Ориенталистика
• 2018 год
• Vol 1, № 3-4

• востоковедение в России
• Грузия
• Джемшид Гиунашвили
• Иран
• иранистика
• СССР
• Dzhemshid Giunashvili (1931-2017)
• Georgia
• Iran
• Iran
• studies of
• Russia
• oriental stadies
• USSR

Введение

23 января 2017 г. на 86-м году жизни скончался известный грузин­ский иранист Джемшид Шалвович Гиунашвили, доктор филологиче­ских наук, профессор, автор более 200 научных работ на русском, гру­зинском, персидском и других языках. Его труды известны далеко за пределами Грузии и бывшего СССР. С уходом Дж. Ш. Гиунашвили, можно сказать, завершилась эпоха выдающихся грузинских иранистов ХХ в., берущая начало с проф. Юстина Абуладзе (1874-1962) и продолженная профессорами Давидом Кобидзе (1906-1981), Константином Пагава (1919-1994), Мзией Андроникашвили (1920-2006), Магали Тодуа (1927-2016), Александром Гвахария (1929-2002), Вахушти Котети- швили (1935-2008).

Однако и в ряду выдающихся грузинских иранистов фигура Джемшида Гиунашвили, благодаря которому в значительной степени поддерживалась высокая репутация грузинской иранистики в области иранской филологии, стоит особняком, что было обусловлено его проис­хождением, поскольку, будучи грузином, Дж. Гиунашвили являлся в то же время и иранцем, для которого персидский язык был родным. Он был признанным авторитетом среди выдающихся советских иранистов. Так, известный российский иранист Ю. А. Рубинчик величал Джемшида Гиунашвили «мэтром, восхищаясь его персидским» [2, с. 9]¹.

Его научное наследие обширно, включает в себя работы в области лингвистики, литературоведения, изучения рукописей, источниковеде­ния; подготовку хрестоматий, составление словарей и др. Однако любое описание научной биографии профессора Дж. Гиунашвили будет, по сути, малосодержательным, если ее рассматривать вне контекста его семейной биографии, штрихи которой в некотором роде повторяют тра­гическую судьбу, постигшую многие семьи грузинской интеллигенции, подвергшиеся на заре становления советской власти в Грузии политиче­скому преследованию и гонениям.

Жизненный и творческий путь

Дж. Гиунашвили родился 1 мая 1931 г. (1310 г.) в Тегеране в семье инженера Шалвы Давидовича Гиунашвили (1908-1981), являвшегося сыном кахетинского священника. Дядя Джемшида (старший брат отца) - выпускник Варшавского университета, известный грузинский врач, оказывавший медицинскую помощь участникам антисоветского восстания 1924 года под руководством Какуцы (Кайхосро) Чолокашвили; был расстрелян советской властью. Командированный в Туркмению в 1928 г. для работы на ирригационных проектах, инженер Шалва Гиунашвили, не знавший персидского языка, вскоре сумел перейти в Иран, где был схвачен иранскими пограничниками и отправлен в лагерь на границу с тогдашней Индией - в Захедан. Однако судьба улыбнулась Шалве Гиунашвили: местный губернатор оказался одно­курсником его расстрелянного брата, неоднократно гостившим в их семье в Грузии. Он сумел вместо высылки в Индию перенаправить его в Тегеран, где Ш. Гиунашвили вскоре освободился из заключения и создал семью с Эленэ Гуливердашвили, с которой был знаком еще в Телави, где учился в духовной семинарии, а Эленэ обучалась в жен­ском училище [5, с. 114].

Профессия Шалвы Гиунашвили оказалась весьма востребованной в Иране 30-х годов, где было начато масштабное дорожное строитель­ство, что обеспечило его семье безбедное существование и, как отмечал в своем отчете представитель МИД ГССР при посольстве СССР в Иране, добившегося значительного авторитета в министерстве путей сообще­ния Ирана [6, с. 80].

Джемшид Гиунашвили учился в известном тегеранском американ­ском колледже «Альборз» (Эльбрус), где блестяще изучил персидский язык. С детства родители обучили его также грузинскому и русскому языкам. В свободное от школы время он общался с русскими эмигранта­ми, а в 1942 г. стал членом открытого в Тегеране советского клуба [5, с. 180].

В 1947 г. Шалва Гиунашвили с супругой и двумя детьми, наряду с несколькими другими проживающими в Иране грузинами-эмигрантами, получили гражданство СССР и репатрировались в Грузию [6, с. 75]. В Тбилиси Джемшид окончил русскую школу и поступил на иранское отделение факультета востоковедения Тбилисского государственного университета (ТГУ). Однако за обретением Родины последовало новое переселение. В 1952 г., когда Дж. Гиунашвили обучался на 3-м курсе, их семья была выселена в Южный Казахстан. Как позже вспоминал Дж. Гиунашвили, случайно увидев в местной газете заметку о студентах факультета востоковедения Среднеазиатского госуниверситета (САГУ), он предпринял попытку продолжить обучение там и отправил письмо на имя ректора ТГУ Нико Кецховели (который в начале 1920-х годов придерживался антибольшевистских устремлений и был даже на непродол­жительный период арестован после грузинского восстания 1924 г.) с просьбой выслать академическую справку и аттестат. Получив через месяц документы с прекрасной характеристикой, Джемшид Гиунашвили тайком уехал на товарном поезде в Ташкент, где встретился с деканом факультета востоковедения Среднеазиатского университета Григорием Львовичем Бондаревским (с 1956 г. сотрудник ИВ АН СССР), который предложил ему для получения диплома в 1953 г. сдать за год экстерном 4 курса (поскольку в этот год в СССР прекращалось обучение экстерном в вузах), при этом чтобы никто из студентов не видел его в университе­те. Готовясь к экзаменам в казахском селе, Джемшид раз в две недели тайком на товарном поезде отправлялся в САГУ для сдачи экзаменов. Вскоре после смерти Сталина ему было разрешено обучение по опреде­ленным направлениям, и он выбрал мукомольно-элеваторный техникум (МЭТ) в Ташкенте. Спустя некоторое время с него был снят статус пере­селенца, Джемшид стал соискателем, а потом и преподавателем в САГУ При этом знания, полученные в МЭТ, пригодились ему в последующей работе в иранистике - Дж. Гиунашвили подготовил первый русско-пер­сидский словарь технических терминов [5, с. 180]

В 1956 г. в Ташкенте им была подготовлена кандидатская диссерта­ция на тему «Глагольный компонент детерминативных именных образо­ваний персидского литературного языка» [7], которую он защитил уже в Тбилиси в 1958 г. [8]. В Ташкенте в 1957-1958 гг. были опубликованы его первые научные работы [9-12]. Примечательно, что первые две науч­ные работы Дж. Гиунашвили, опубликованные в трудах САГУ были отме­чены в библиографии, опубликованной в престижнейшем Middle East Journal [13, pp. 357-358]. Не лишним будет вспомнить, что лингвистика в советской иранистике хотя и была представлена заметными фигурами, тем не менее существенно уступала по количеству ученых литературове­дам, в связи с чем исследования талантливого молодого специалиста в чрезвычайно востребованной области стали заметным вкладом в советской иранистике.

В 1958 г. Джемшид Гиунашвили по приглашению выдающегося гру­зинского востоковеда Георгия Церетели возвращается в Грузию (в 1959 г. в Грузию вслед за ним последует его супруга Людмила Семеновна, в девичестве Мирина²) и начинает работать младшим научным сотрудником в отделе языков Ближнего Востока Института языкознания АН Грузии. В 1958 г. в ТГУ он защищает диссертацию [7], подготовленную в Ташкенте. В 1960 г. в системе АН Грузии был создан Институт востоко­ведения, который возглавил Георгий Церетели (ныне носит его имя), впоследствии избранный действительным членом АН СССР, в котором Дж. Гиунашвили вскоре стал заведующим отделом, а с 1974 г. (до своего назначения первым Чрезвычайным и Полномочным послом в Иран с 1 августа 1994 г., где он пробыл до 16 января 2004 г.) - заместителем директора института (которым тогда был известный лингвист, акаде­мик Тамаз Гамкрелидзе). Одновременно он преподавал на факультете востоковедения ТГУ

Сразу же после переезда в Грузию Дж. Гиунашвили активно продол­жал научную работу. С 1960 г. регулярно выходят его статьи в «Трудах Тбилисского государственного университета» и изданиях АН Грузии.

В 1962 г. Дж. Гиунашвили вместе с Н. Бекаури подготовил книгу «Образцы персидского фольклора» [14]. Кроме лингвистических и лите­ратуроведческих исследований [15] Дж. Гиунашвили занимался изуче­нием рукописей. Благодаря обнаруженным в Институте рукописей АН Грузии персидским рукописям он сумел расшифровать «белые пятна» «Истории Систана», которые до этого не смог полностью расшифровать Малек-ош-шо’ара Бахар, «многое уточнить, а некоторые места испра­вить» [16, с. 161; 17-19]³. В 1971 г. Дж. Гиунашвили издал эту рукопись на персидском языке [21].

В 1964 г. выходит совместная монография известного грузинского лингвиста, заведующего лабораторией экспериментальной лингвисти­ки Института языкознания АН Грузии Шоты Гаприндашвили и Джемшида Гиунашвили «Фонетика персидского языка» [22], в которой они «впер­вые в мировой иранистике» «осуществили детальное рентгенографиче­ское, осцилло- и спектрографическое исследование всего звукового состава персидского литературного языка» [23, с. 190]. Результаты этого исследования были представлены авторами на Всесоюзной конферен­ции в Баку в 1963 г. [24, с. 129]. Как писал в 1982 г., т. е. почти через двад­цать лет после выхода этой монографии В. Б. Иванов, «в иранском язы­кознании известно одно фундаментальное исследование спектральных характеристик звуков речи - это труд грузинских ученых Ш. Г. Гаприндашвили и Дж. Ш. Гиунашвили [25, с. 51]. Работа получила положительные отзывы [23; 26], сразу же став классической, и с тех пор активно используется в лингвистических исследованиях в области персидского языка (см., например: [27, с. 5, 11; 28, с. 18])⁴. Как отмечал заве­дующий кафедрой иранской филологии, профессор ИСАА при МГУ им. М. В. Ломоносова В. Б. Иванов, эта книга, являвшаяся «передовым исследованием», стала для него со студенческой скамьи «настольной книгой». В ней «впервые была использована рентгенография в исследо­вании персидских звуков речи... с тех пор по настоящее время такого детального исследования звуков речи с помощью рентгенографии никто так и не сделал. Этот труд остается актуальным и по сию пору. В нем Джемшид Шалвович не только дал описания звуков речи - он оценивал те теории и положения, которые существовали в отношении персидско­го языка на тот момент времени. И некоторые, казалось бы, широко при­нятые воззрения на персидскую фонетику он опровергал в своей книге, давая новый материал и обосновывая отличия того, что он нашел, от прежнего состояния. прежние оценки делались без экспериментально­го подхода, на слух, а Гиунашвили проверил это с помощью рентгеногра­фии» [30].

Как бы в продолжение этого исследования в следующем году в «Трудах» Тбилисского университета выходит обширная 55-страничная статья Дж. Гиунашвили о системе фонем литературного персидского языка [31], также получившая положительные рецензии как советских, так и зарубежных иранистов [32-34].

В 35 лет, в 1966 г., Дж. Гиунашвили защитил докторскую диссерта­цию [35]. В 1970-х гг. Дж. Гиунашвили осуществляет задуманное им ранее издание двух словарей - «Карманного грузинско-персидского и персидско-грузинского словаря» [36] и «Краткого русско-персидского технического словаря» [37], ставшего со времени публикации основным источником специальной терминологии для изучающих персидский язык в СССР. В 1972 г. в свет выходит подготовленная Дж. Гиунашвили в соавторстве с Д. В. Кацитадзе хрестоматия «Персидские исторические тексты» [38], снабженная весьма обширным введением, в котором дана подробная характеристика корпусу «средневековых персидских истори­ческих памятников», ставшая важным подспорьем для изучающих исто­рию Иранского мира [39, с. 106].

Перу Дж. Гиунашвили принадлежат многочисленные исследования по различным аспектам персидской лексики, терминологии, текстоло­гии, источниковедения, свидетельствующие о широте его научных интересов. Часть его работ касаются вопросов влияния персидской литературы в Грузии. Значительное внимание Дж. Гиунашвили уделял публикации работ о грузинских иранистах, некоторые из них изданы им на персидском языке. Особое внимание им уделялось составлению различных учебных пособий для изучающих персидский язык. Им под­готовлена хрестоматия персидских исторических текстов, учебник персидского языка для вузов, а также для учащихся начальной школы (в Тбилиси была школа, где персидский язык изучали с начальных классов). Большую группу составляют его работы, посвященные ферей- данским грузинам, в частности, касающиеся исследования феномена ферейданского говора грузинского языка, испытавшего существенное влияние персидского. Дж. Гиунашвили, сопоставляя лингвистический материал, анализировал изменение кахетинского диалекта грузинско­го языка ферейданских грузин.

Дж. Г иунашвили активно участвовал в научных конференциях и сим­позиумах [24; 40; 41], публиковал рецензии на выходящие по иранистике работы, его выступления всегда вызывали большой академический интерес.

Заключение

Анализируя этапы исследовательской работы Дж. Г иунашвили, труд­но не заметить, что наиболее продуктивный период его деятельности пришелся на 1960-1970-е и первую половину 80-х гг., то есть советский период. Именно в этот период им были созданы фундаментальные науч­ные труды в области иранского языкознания, лексикографии, текстоло­гии, литературоведения, источниковедения и даже различных аспектов истории Ирана на основе изучения лексики [42; 43]. Однако с начала 90-х гг. Дж. Гиунашвили, наряду с немногочисленными сугубо научными работами, время от времени публикует статьи преимущественно публи­цистического характера в грузинских средствах массовой информации, фактически выступая в роли популяризатора и пропагандиста Ирана (об этом можно судить по заглавиям некоторых статей [44-47]), что в какой- то степени было связано с его карьерой дипломата (на протяжении деся­ти лет). Однако в этом видится и определенная закономерность, обу­словленная факторами, повлиявшими на грузинскую науку в целом и на востоковедческую отрасль в частности в связи с развалом Советского Союза, в котором, несмотря на все имеющиеся проблемы идеологическо­го характера, имелся мощный аппарат академической поддержки, а уро­вень и престиж науки не подлежал сомнению. В советский период в закавказских и среднеазиатских республиках были созданы крупные востоковедческие учреждения с достаточно высоким по советским мер­кам финансированием, а также известные крупные научные издатель­ства, что в одночасье пропало в независимой Грузии. Произошло пони­жение статуса именитых востоковедческих учреждений, которые были лишены необходимого финансирования и до сих пор сталкиваются с проблемами, в том числе и существенным сокращением их штата (так, факультет востоковедения ТГУ был упразднен и вошел наряду с несколькими другими факультетами в состав гуманитарного факультета, а Институт востоковедения АН Грузии в усеченном виде вошел в состав вновь образованного на базе бывшего педагогического института Университета Ильи, где никогда не осуществлялась подготовка востоко­ведов). Тбилиси перестал быть крупным центром иранистики, каким являлся в советский период, особенно в 60-80-е гг. ХХ в., где проходили масштабные научные мероприятия⁵ и издавались работы высокого уровня. Очевидно, в современной Грузии публикация фундаментальных работ такого уровня, как та же «Фонетика персидского языка» или ста­тьи по иранистике в востоковедческих сериях «Трудов» ТГУ и «Известиях» АН Грузии, практически невозможна.

Необходимо также отметить, что Дж. Гиунашвили был одним из немногих грузинских иранистов, в постсоветское время публикующихся в российских востоковедческих изданиях [48]. С его именем также связа­ны те редкие контакты, которые имелись между иранистами двух стран⁶. Эту традицию он продолжил и в качестве дипломата⁷.

Таким образом, с уходом Джамшида Гиунашвили грузинская наука, потеряв уникального человека и крупного ученого, понесла без преуве­личения невосполнимую потерю.

1. Mossaki N., Ravandi-Fadai L. In Memoriam Jamshid Giunashvili (1931‒2017): Georgian Scholar of Iran from Tehran, “The Maestro”. Iranian Studies. 2017;50(5):755–760.
2. Antadze-Malashkhia F. In memory of a teacher (from Georgia with love). Caravan. 2013;(August):8–11. (In Russ.)
3. Giunashvili Dzh. Sh. Book review: Persian-Russian dictionary in two volumes. Narody Azii i Afriki. = Peoples of Asia and Africa. 1972;(3):206–207. (In Russ.
4. Giunashvili Dzh. Sh. In memory of Yuri Aronovich Rubinchik (1923–2012). Caravan. 2013;(August):15–21. (In Russ.)
5. Giunashvili Dzh. Sh. Subjective records of Iran. Recorded Tamar Babuadze. Tskheli shokoladi. = Hot chocolate. 2008;(37):112–118:180–183. (In Georgian)
6. Guruli V., Djikia L. (eds) Tao-Klardzheti, Lazeti and Fereidan in the plans of the political leadership of the Soviet Union. Documents and materials (1944–1951). Tbilisi: Universali; 2012. (In Georgian)
7. Giunashvili Dzh. Sh. Verb component of the deterministic nominal formations of the Persian literary language. PhD Diss. (Philology). Tashkent; 1958. (In Russ.)
8. Giunashvili Dzh. Sh. Verb component of the deterministic nominal formations of the Persian literary language. PhD Thesis (Philology). Tbilisi; 1958. (In Russ.)
9. Giunashvili Dzh. Sh. Notes on the morphological composition of the infinitive in Persian. Proceedings of the Central Asian State University. 1957;(105):45–49. (In Russ.)
10. Giunashvili Dzh. Sh. The word formation function of the present participle on -ande in the Persian literary language. Proceedings of the Central Asian State University. 1957;(105):39–44. (In Russ.)
11. Giunashvili Dzh. Sh. Book review: Rudaki, 857–1957: to 1100 since the birth of the poet: a collection of articles. Uzbekiston madaniyati = Culture of Uzbekistan. 1958; July, 8. (In Uzbek.)
12. Giunashvili Dzh. Sh. The trend of phonetic simplification and the questions of word-formation analysis in the Persian language. Collection of works of postgraduate students of the Central Asian State University. 1958;(5):289–309. (In Russ.)
13. Glazer S. Bibliography of Periodical Literature. Middle East Journal. 1958;12(3):352–365.
14. Bekauri N., Giunashvili Dzh. (eds) Samples of Persian folklore. Tbilisi: Metsniereba; 1962. (In Georgian)
15. Giunashvili Dzh. Sh. To the interpretation of one beit from Golestan. Trudy Tbilisskogo universiteta. Seria vostokovedeniya = Works of Tbilisi University. A series of oriental studies. 1962;(99):63–67. (In Russ.)
16. Chronicle notes. Voprosy istorii = Issues of History. 1963;(10):159–161. (In Russ.)
17. Giunashvili Dzh. Sh. About the Tbilisi manuscript “Tarikh-Sistan”. Abstracts of the IV All-Union Conference on Iranian Philology. Tashkent, 1964:70. (In Russ.)
18. Giunašvili Dž. A Further Note on the Ta’rīkh-i Sīstān Manuscripts. East and West. 1971;21(3/4):345–346.
19. Smirnova L. P. About the Tbilisi manuscript of the “History of Sistan”. In: Written monuments and problems of the history of the culture of the peoples of the East. IX annual scientific session of Leningrad Branch of the Institute of Oriental Studies pf the Academy of Sciences (auto annotations and short reports). Leningrad: Nauka; 1973, pp. 79–83. (In Russ.)
20. Archaeographic Yearbook for 1969. Moscow: Nauka; 1971. (In Russ.)
21. Giunashvili J. Dar bāreye noskheye khattiye Tārikhe Sistān (moujud dar Teflis). Teflis; 1971. (In Persian)
22. Gaprindashvili Sh. G., Giunashvili Dzh. Sh. Phonetics of the Persian language. I. Sound composition. Tbilisi: Metsniereba; 1964. (In Russ.)
23. Edelman Dzh. I. Book review: Gaprindashvili Sh. G., Giunashvili Dzh. Sh. Phonetics of the Persian language. I. Sound composition. Narody Azii i Afriki = Peoples of Asia and Africa. 1965;(6):190–193. (In Russ.)
24. Guseynov B. M. All-Union Conference on Iranian Philology. Izvestiya Akademii nauk Azerbaidzhanskoi SSR. Seriya obshchestvennykh nauk = Proceedings of the Academy of Sciences of Azerbaijan. Social Science Series. 1963;(4):129–130. (In Russ.)
25. Ivanov V. B. On the ratio of articulatory and acoustic characteristics of Persian vowels. Moscow University Bulletin. Series 13. Oriental Studies. 1982;(1):51–56.
26. Kramsky J. Archiv orientalni. Praha; 1966;(34):217–219:459–463.
27. Ivanov V. B. Vocalism and prosodika in Persian and Dari. Dr. Thesis (Philology). Moscow; 1996. (In Russ.)
28. Rubinchik Yu. A. Grammar of the modern Persian literary language. Moscow: Vostochnaya literatura; 2001. (In Russ.)
29. Edelman Dzh. I. Persian language. In: Prokhorov A. M. (ed.) Great Soviet Encyclopedia. Moscow: Sovetskaya entsiklopediya; 1975;19:439–440. (In Russ.)
30. Soboleva A. Professor Jemshid Gvishiani – in Memoriam. Available at: http://parstoday.com/ru/news/russia-i58723
31. Giunashvili Dzh. The system of Persian literary phonemes. Trudy Tbilisskogo gosudarstvennogo universiteta = Proceedings of Tbilisi State University. 1965;(116):81–141. (In Russ.)
32. Machalsky F. Przeglad Orientalisticzny. Warszawa; 1967;(1):81.
33. Lazard G. Dz. K. Giunasvili, Sistema fonem persidskogo jazyka, Otdel’nyj ottisk iz Trudov Tbilisskogo osudarstvennogo universiteta, t. 116, str. 87–141. Indo-Iranian Journal. 1971;13(1):154–158.
34. Provasi E. Iranica. Naples; 1979:257.
35. Giunashvili Dzh. Phonological structure of the Persian literary language. Dr. Thesis (Philology). Tbilisi; 1966. (In Russ.)
36. Giunashvili Dzh. Pocket Georgian-Persian and Persian-Georgian Dictionary. Tbilisi: Metsniereba; 1971. (In Georgian)
37. Giunashvili Dzh. Concise Russian-Persian Technical Dictionary. Tbilisi: Metsniereba; 1974. (In Russ.)
38. Giunashvili Dzh. Sh., Katsitadze D. Persian historical texts. Tbilisi: Tbilisi State University; 1972. (In Russ.)
39. Timokhin D. M. To the problem of studying the history of the state of Khorezmshahs – Anushteginids in Russian historical science. In: Minyazhtdinov I. Kh., Pakhomova M. A. (eds) History of Oriental Studies: Traditions and the Present: Materials of the 2 All-Russian School-Conference. Moscow: Institute of Oriental Studies, Russian Academy of Sciences; 2015: 95–112. (In Russ.)
40. Giunashvili Dzh. Sh. IV All-Union Scientific Conference on topical issues of Iranian philology. Narody Azii i Afriki = Peoples of Asia and Africa. 1970;(6): 202–207. (In Russ.)
41. Aini K. S, Baimatova T. International Symposium on “Encyclopedic Reference (Onomasticon) of Persian Language Literature”. Proceedings of the Academy of Sciences of the Tajik SSR. Social Sciences. 1983;113(3):111–113. (In Russ.)
42. Nachkebia I. N. The main works of Doctor of Philology, Professor Dzh. Sh. Giunashvili. Vostok = Oriens. 1992;(1):194–195. (In Russ.)
43. Giunashvili E. Selected bibliography of works by Jemshid Giunashvili. In: Gamkrelidze Th. (ed.) Issues of Linguistics. Tbilisi: Tbilisi State University; 2011, pp. 5–14. (In Georgian)
44. Giunashvili Dzh. Sh. President Ali Akbar Hashemi Rafsanjani is a defender of Islamic values and a realistic politician. Sakartvelos Republic. 1995;(42):3. (In Georgian)
45. Giunashvili Dzh. Sh. Islamic Iran is a regional superpower. Sakartvelos Republic. 2010;(168):6. (In Georgian)
46. Giunashvili Dzh. Sh. The explosion of a ray of justice: to the 32nd anniversary of the victory of the Islamic revolution in Iran. Sakartvelos Republic. 2011;(27):5. (In Georgian)
47. Giunashvili Dzh. Sh. “Our revolution was a ray of justice”: about the 33rd anniversary of the victory of the Islamic revolution. Sakartvelos Republic. 2012;(27):5. (In Georgian)
48. Giunashvili Dzh. Sh., Giunashvili E. Dzh. Notes about the dialect of the Fereidan Georgians. In: Ogloblin A. K., Telitsin N. N. (eds) Orientalism. Historical and philological studies. Interuniversity collection of articles. Iss. 30. St Petersburg: Publishing house of St Petersburg. University; 2014, pp. 20–24. (In Russ.)
49. Giunashvili E. Dzh. Personal verbal forms in the Parthian and Early Middle Persian languages. PhD Thesis (Philology). Tbilisi; 1993. (In Russ.)
50. Archimandrite Augustine (Nikitin). Seventh notebook. Matter of the past. Tehran-29. Neva. 2002; (11):5–11. (In Russ.)