|
Аннотация
|
В годы правления в Хорезме ʻАла’ ад-Дина Атсыза (1127 / 1128–1156 гг.) в состав его державы были включены Дженд и Мангышлак, что повлекло за собой карательную экспедицию в 1138 г. против этого правителя, которую возглавил сельджукский султан Санджар. Несмотря на победу последнего, хорезмшах не только сумел вернуться на престол, но удержать в своих руках все предшествующие завоевания, включая Дженд и Мангышлак. Как отмечал уже В. В. Бартольд, контроль над ними был важен для правителя Хорезма, прежде всего, в связи с их значимостью для кочевых тюркских племен восточного Дешт-и Кыпчака. Удерживая в своих руках Дженд и Мангышлак, ʻАла’ ад-Дин Атсыз не только обезопасил северные границы Хорезма, но и мог контролировать торговлю с кочевниками и при необходимости принимать их на свою службу. При этом на территории Мангышлака в конце XI — начале XII в. уже проживали кочевые тюркские объединения, племенная принадлежность которых до сих пор остается предметом дискуссии. В рамках этой статьи автор попробует проанализировать имеющиеся противоречия на базе широкого круга памятников мусульманской историографии, но и сформулировать собственный ответ на вопрос о том, какие именно кочевые тюркские племена были связаны с Мангышлаком в годы его завоевания хорезмшахом ʻАла’ ад-Дином Атсызом. Также будет рассмотрена эволюция тюркского топонима «Мангышлак» в мусульманских памятниках домонгольской эпохи, выделить возможные варианты значения этого понятия и продемонстрируем его сосуществования с более ранним персидским термином —
«Сийах-Кух». Вопрос о том, насколько два этих термина были тождественны друг другу с точки зрения средневековых историков и географов также является дискуссионным сюжетом, и мы постараемся предложить читателям собственный взгляд на эту проблему и возможное ее решение.
|
