• Ориенталистика
• 2019 год
• Том 2, № 1

Резюме: данная статья рассматривает особую связь татхагаты с «говорением правды». Ценный материал для изучения этой связи в деталях нам предоставляют сутры «Дигха-никаи». И именно в этих деталях татхагата чрезвычайно схож с неким персонажем ранних упанишад («Брихадараньяка-упанишада» и «Чхандогья-упанишада»), называемым брахмиштха. Это персонаж загадочный, в более поздней брахманистской и индуистской традиции он не закрепляется. В статье делается предположение, что термин татхагата в древности был общеиндийским, лишь впоследствии закрепившимся исключительно в буддистских текстах, брахмиштха же был и остался периферийным термином, а обозначаемый им персонаж – героем локальной традиции.

• брахманы
• буддизм
• палийский канон
• татхагата
• упанишады
• шраманы

Введение

В одной из прошлых работ автора [1], которая посвящалась теме татхагаты и ситуации словесного поединка в Древней Индии, было установлено, что татхагата - не просто некое прозвище Будды Шакьямуни (как и всех прочих будд будущего и прошлого). На основании эпизода из «Махапариниббана-сутты»¹ автор не только уточнил этимологию слова татхагата, но и предположил, что термин обозначает специфическое свойство будд, связанное с говорением правды. Было показано, что в палийских списках «качеств» Будды Шакьямуни он стоит особняком по отношению к «качествам» будда и архат, а значит, эти слова не являются полными синонимами. Надо иметь в виду, что данные «списки качеств Будды» имеют древнее допалийское происхождение. Их источником является «перечисление имен Будды» и «перечисление имен будд» - гипотетический древнейший вид буддийской литературы, развившийся в махасангхике и махаяне в несколько ином направлении, нежели в палийском каноне (см.: [2; 3]).

Ошибочно, однако, думать, что данное утверждение о связи свойства «татхагатовости» с говорением правды - лишь плод реконструкции. Палийская «Амбаттха-сутта» (DN, I.3) прямо (т.е. прямой речью Будды и последовавшими событиями в повествовании) описывает связь татхагаты с правдивым речением; связь, впрочем, иного рода, нежели в «Махапариниббана-сутте»: здесь неправдивый ответ на вопрос татхагаты, или уклонение от ответа, или даже просто молчание могут иметь печальные последствия для отвечающего. Вопрошание татхагаты требует правдивого прямого ответа. Рассмотрим отрывок из данной сутры (DN, I.3.1):

16. AthakhoBhagavatoetadahosi- 'AtibalhamkhoayamAmbatthomanavoSakyesuibbha-vadenanimmadeti. Yam nunahamgottam puccheyya"nti. Atha kho Bhagava Ambattham manavam etad avoca - "Katham-gotto 'si, ambattha"ti? "Kanhayano 'ham asmi, bho Gotama”ti. Poranam kho pana te Ambattha matapettikam nama-gottam anussarato ayya-putta Sakya bhavanti; dasi-putto tvam asi Sakyanam. Sakya kho pana, Ambattha, rajanam Okkakam pitamaham dahanti.

"Bhuta-pubbam, Ambattha, raja Okkako ya sa mahesi piya manapa, tassa puttassa rajjam parinametukamo jettha-kumare ratthasma pabbajesi - Okkamukham Karandum Hatthiniyam Sinipuram. Te ratthasma pabbajita Himavanta-passe pokkharaniya tire mahasaka-sando, tattha vasam kappesum. Te jati-sambheda-bhaya sakahi bhaginihi saddhim samvasam kappesum.

''Atha kho, Ambattha, raja Okkako amacce parisajje amantesi - 'kaham nu kho, bho, etarahikumara sammanti'ti? 'Atthi, deva, Himavanta-passepokkharaniya tire mahasaka-sando, tatthetarahi kumara sammanti. Te jati-sambheda-bhaya sakahi bhaginihisaddhim samvasam kappenti'ti. Atha kho, Ambattha, raja Okkako udanam udanesi - 'Sakya vata, bho, kumara, parama-sakya vata, bho, kumara'ti. Tadagge kho pana Ambattha Sakya pannayanti; so ca nesam pubba-puriso.

"Ranno kho pana, Ambattha, Okkakassa Disa nama dasi ahosi. Sa kanham janesi. Jato Kanho pabyahasi - 'dhovatha mam, amma, nahapetha mam amma, imasma mam asucisma parimocetha, atthaya vo bhavissami'ti. Yatha kho pana Ambattha etarahi manussa pisace disva 'pisaca'ti sanjananti; evam eva kho, Ambattha, tena kho pana samayena manussa pisace 'Kanha'ti sanjananti. Te evam ahamsu - 'ayam jato pabyahasi, Kanho jato, pisaco jato'ti. Tadagge kho pana, Ambattha Kanhayana pannayanti, so ca Kanhayananam pubba-puriso. Iti kho te, Ambattha, poranam matapettikam nama-gottam anussarato ayya-putta Sakya bhavanti, dasi-putto tvam asi Sakyana"nti.

<...>

20. Atha kho Bhagava Ambattham manavam etadavoca - ''Ayam kho pana te, Ambattha, sahadhammiko panho agacchati, akama vyakatabbo. Sace na vyakarissasi, annena va annam paticarissasi, tunhi va bhavissasi, pakkamissasi va etth' eva te sattadha muddha phalissati. Tam kim mannasi, Ambattha, kin ti te sutam brahmananam vuddhanam mahallakanam acariya-pacariyanam bhasamananam kuto pabhutika Kanhayana, ko ca Kanhayananam pubba- puriso''ti?

Evam vutte, Ambattho manavo tunhi ahosi. Dutiyam pi kho Bhagava Ambattham manavam etad avoca - "tam kim mannasi, Ambattha, kin ti te sutam brahmananam vuddhanam mahallakanam acariya-pacariyanam bhasamananam kuto pabhutika Kanhayana, ko ca Kanhayananam pubba- puriso"ti? Dutiyam pi kho Ambattho manavo tunhi ahosi.

Atha kho Bhagava Ambattham manavam etad avoca - "vyakarohi idani Ambattha, na dani, te tunhi-bhavassa kalo. Yo kho, Ambattha, Tathagatenayava tatiyakam sahadhammikam panham puttho na vyakaroti, etth'ev'assa sattadha muddha phalissati"ti.

21. Tena kho pana samayena vajirapani yakkho mahantam ayo-kutam adaya adittam sampajjalitam sajotibhutam Ambatthassa manavassa upari vehasam thito hoti - Sacayam Ambattho manavo Bhagavata yava tatiyakam sahadhammikam panham puttho na vyakarissati, etth' ev’ assa sattadha muddham phaiessami"ti. Tam kho pana vajirapanim yakkham Bhagava ceva passati Ambattho ca manavo.

Atha kho Ambattho manavo tam disva bhito samviggo loma-hattha-jato Bhagavantamyeva tanamgavesiBhagavantamyeva lenamgavesiBhagavantam yeva saranam gavesi - upanisiditva Bhagavantam etad avoca - "kim etam bhavam Gotamo aha? Puna bhavam Gotamo brumetu"ti.

"Tam kim mannasi, Ambattha? Kin ti te sutam brahmananam vuddhanam mahallakanam acariya-pacariyanam bhasamananam kuto-pabhutika

Kanhayana, ko ca Kanhayananam pubba-puriso"ti? "Evam eva me, bho Gotama, sutam yatheva bhavam Gotamo aha. Tato-pabhutika Kanhayana; so ca Kanhayananam pubba-puriso"ti.

Авторский перевод фрагментов текста

16. Бхагаван же так [про себя] сказал: «Мощно, воистину, этот мана- ва Амбаттха шакьям Речью [поношения] иббхов (1) врезал. А спрошу-ка я о его роде (готре (2))». Тогда Бхагаван так сказал манаве Амбаттхе: «Какого рода ты, Амбаттха?»

«Я - Канхаяна, почтенный Готама».

«Если, Амбаттха, вспомнить изначальное имя рода твоей матери и отца, то шакьи - дети кшатриев, а ты - сын рабыни шакьев. Ведь шакьи, Амбаттха, [своим] предком царя Оккаку считают. Некогда, Амбаттха, царь Оккака (3), желая передать царство сыну [своей] приятной и очаровательной главной царицы, старших царевичей из страны выслал бродяжничать, - Оккамукху, Каранду, Хаттхинию, Синипуру. Из страны уйдя бродяжничать, на склоне Гималаев, на берегу лотосового пруда, в большой роще деревьев шака - там они зажили. Они, из опасения смешения каст и племен (4) со своими сестрами вступили в сожительство».

Тогда, Амбаттха, царь Оккака к сановникам, членам совета обратился: «Где теперь, почтенные, пребывают царевичи?»

«Есть, божественный, на склоне Гималаев, на берегу лотосового пруда, большая роща деревьев шака - там они зажили. Они, из опасения смешения каст и племен со своими сестрами вступили в сожительство».

И тут, Амбаттха, царь Оккака с криком выдохнул: «Воистину, почтенные, шакьи [те] царевичи; наивысшие [из] шакьев, воистину, почтенные, [те] царевичи!»

С тех пор, Амбаттха, шакьи [в миру] известны. Он же - [царь Оккака] - родоначальник шакьев. У царя Оккаки, Амбаттха, была рабыня по имени Диса. Она черного [младенца] родила. Новорожденный Канха (Черный) [тут же] заголосил: «Омой меня, мама, искупай меня, мама, от этой нечистоты освободи меня, мама, я буду вам полезен». Воистину, Амбаттха, как люди называют теперь демонов демонами, точно так же, Амбаттха, люди называли в то время демонов «черными». Они так говорили: «Этот новорожденный [тут же] заголосил. "Черный" родился, демон родился!» С тех пор, Амбаттха, Канхаяны ("от Черного происходящие") [в миру] известны. Он же [- Черный -] родоначальник Канхаянов. Воистину так, Амбаттха, если вспомнить изначальное имя рода твоей матери и отца, то шакьи - дети кшатриев, а ты - сын рабыни шакьев.

<... >

20. Тогда Бхагаван Амбаттхе-манаве так сказал: «Итак, тебе, Амбаттха, задан вопрос, связанный с дхармой, [и] из бесстрастности [должен исходить твой] ответ. Коли не ответишь [правдиво], или будешь блуждать в противоречиях, [уходя от прямого ответа], или безмолвным пребудешь, или уйдешь прочь - тогда голова твоя расколется на семь частей. Так что ты думаешь об этом, Амбаттха? Что тобою услышано из бесед высших [по положению] старых брахманов, учителей твоих учителей - откуда происходит [готра] Канхаяна, и кто первопредок Канхаянов?»

Так было сказано, [но] Амбаттха-манава пребывал безмолвным. Тогда Бхагаван вторично Амбаттхе-манаве так сказал: «Что ты думаешь об этом, Амбаттха? Что тобою услышано из бесед высших [по положению] старых брахманов, учителей твоих учителей - откуда происходит [готра] Канхаяна, и кто первопредок Канхаянов?» Но и вторично Амбаттха-манава был безмолвен.

Тогда Бхагаван Амбаттхе-манаве так сказал: «Отвечай сейчас же, Амбаттха, нет у тебя уже времени на молчание. Ведь, Амбаттха, кто, Татхагатой трижды спрошенный, на вопрос, связанный с дхармой, не отвечает - у того голова на семь частей расколется».

21. И в этот момент якша Ваджирапанин (5) с огромным железным молотом - горящим, в [языках] пламени, пылающим - над Амбаттхой- манавой в воздухе является [с такой мыслью]: «Если этот Амбаттха- манава, Бхагаваном трижды спрошенный, на вопрос, связанный с дхармой, не ответит - голову ему на семь частей расколю». И того якшу Ваджирапани так [представшим] и Бхагаван видит, и Амбаттха-манава. И когда Амбаттха-манава увидел того [якшу] - напуганный, смятенный, с поднявшимися дыбом [отужаса] волосами на теле (6), защитыу Бхагавана ищущий, укрытия у Бхагавана ищущий, прибежища (7) у Бхагавана ищущий, припав к ногам Бхагавана, [он] так заговорил: «Что это [такое] почтенный Готама сказал? Да повторит почтенный Готама еще раз».

«Что ты думаешь об этом, Амбаттха? Что тобою услышано из бесед высших [по положению] старых брахманов, учителей твоих учителей - откуда происходит [готра] Канхаяна, и кто первопредок Канхаянов?»

«Так то мною и услышано, почтенный Готама - как сказал почтенный Готама, таково происхождение [готры] Канхаяна, и он [- Черный - ] первопредок Канхаянов».

Комментарий:

1. Речи [поношения] иббхов (пал. ibbha-vada) связаны с предшествующими событиями в тексте сутры, где Амбаттха поносит Будду как «черного простолюдина» (пал. kanha/ kinha ibbha);
2. Готра (пал. gotta) - здесь: брахманский род, имеющий общего мужского первопредка-основателя;
3. Оккака (пал. Okkaka) - по-видимому, Икшваку, основатель легендарной Солнечной династии;
4. Пал. jāti-sambheda-bhaya (букв. 'боязнь смешения каст') - из текста трудно судить, подразумевается ли здесь именно закон несмешения каст (jāti), или речь идет об обычной для Индии племенной эндогамии, либо имеется в виду и то и другое одновременно (контекст позволяет думать и так);
5. Якши - в древности: боги и богини племен Северо-Восточной Индии, где, по-видимому, изначально не поклонялись дэвам; вероятно, благодаря распространению буддизма, джайнизма, а также диффузии племен получили общеиндийское распространение; Ваджирапанин (пал. vajirapāṇin) буквально означает 'держащий в руках ваджру' и, возможно, не является личным именем (в «Махабхарате», например, это просто эпитет Индры); роль ваджры в данном тексте играет пылающий молот;
6. ...с поднявшимися дыбом... волосами на теле... - стандартное описание крайней степени возбуждения в текстах Древней Индии;
7. К категории saraṇa- (‘прибежище’) относятся «три прибежища» буддиста (Будда, Дхарма, Сангха); значит, ища у Будды прибежище этого рода, Амбаттха признает самого Будду в качестве такового прибежища.

В целом сюжет этой сутры связан с полемикой, навязанной Будде Амбаттхой, учеником брахмана Поккхарасади. Полемика эта, однако, странного свойства. Она не касается никаких вопросов вероучения и в доказательной части не содержит никаких философско-спекулятивных приемов. В начале в своих обвинительных речах (так называемых иббхавадах) Амбаттха обличает Будду как «черного иббху (простолюдина)», и как бы подразумевается, что «черный» не может учить дхарме по определению, так как распространяет в миру лишь «несуразность». Ответ Будды (именно он дан в переводе) и вовсе с тройным дном. Он отвергает низкокастовое происхождение шакьев и попутно припоминает самому Амбаттхе его происхождение от «черного». Однако это лишь ловушка. Как покажут дальнейшие события в сутре, происхождение Амбаттхи от Канхи («черного») никакого отрицательного значения для Будды не имеет («тот Канха был великим риши» (DN, 1.3.1, 23)). Происхождение готры Канхаяна интересует Будду лишь постольку, поскольку позволяет (почти буквально) выколотить из Амбаттхи правдивый ответ на очень неудобный вопрос (Амбаттха на него отвечать не собирался), и так продемонстрировать и ему, и прочим манавам, что Готама воистину Татхагата и Будда, и именно это дает ему право проповедовать дхарму (этот эпизод выделен в тексте и переводе, см. выше). В пользу именно такой трактовки эпизода говорит и завязка сутры, когда брахман Поккхарасади посылает ученика своего Амбаттху проверить, не явился ли в мир «великий человек»-махапуруша (пал. mahāpurisa) в соответствии с доктриной локаятиков, а также эпизод, в котором Амбаттха пытается проверить, обладает ли Будда всеми тридцатью двумя чертами-лакшанами (пал. lakkhana), свойственными махапуруше (опять же в соответствии с доктриной локаятиков (DN, I.3.1, 4-5)). В результате даже у Амбаттхи, изначально уверенного в обратном, не остается сомнений: находящийся перед ним шраман Готама в соответствии с доктриной локаятиков - махапуруша, в соответствии со шраманскими представлениями - Будда и Татхагата.

Таким образом, при рассмотрении данной проблемы субъектно-объектный подход неприменим. Татхагата не только источник правды, но и ее страж, блюститель. Не только сам Татхагата не скажет неправды, но и в ответ на его вопрос нельзя ни сказать неправду, ни утаить правду тем или иным способом («кто, Татхагатой трижды спрошенный, на вопрос, связанный с дхармой, не отвечает - у того голова на семь частей расколется», см. выше). И хотя термин татхагата сугубо буддийский, во-первых, раннебуддийские тексты, как и ашокинская эпиграфика указывают на добуддийское происхождение терминов будда, татхагата, архат; а во-вторых, сам персонаж с подобными характеристиками появляется уже в ранних упанишадах. И некоторые детали сюжетов упанишад обнаруживают удивительное сходство с «Дигха-никая».

Рассмотрим эпизод из «Брихадараньяка-упанишады», содержащий важные для нас аналогии (BrhU, III). Это словесная схватка брахмана Яджнявалкьи с ученейшими брахманами стран Куру-Панчала, состоявшаяся при дворе благочестивого Джанаки, царя Видехи. Схватка разгорается из-за того, что Яджнявалкья уводит со двора царя Джанаки особое стадо коров, предназначенных пребывающему сознанием в наивысшей сути Брахмана (скр. brahmiṣtha-). Прочие брахманы возмущаются таким поступком, и неспроста: некоторые признаки указывают на экстраординарный статус этого стада. Имеется в виду вовсе не его материальная ценность, хотя и она очень велика: коров тысяча, и к рогам каждой прикреплено по десять пад золота. Но дело и не в столкновении амбиций, и даже не в том, что Яджнявалкья «взял не по чину». В речах брахманов изредка проскальзывает священный ужас от совершенного Яджнявалкьей поступка - вот что самое интересное. Поэтому в данном вопросе следует разобраться особо. Перечислим по порядку те места текста, которые касаются этой проблемы и могут показаться необычными, благо их немного.

Первое, что надо отметить: в ответ на предложение Джанаки брахманам взять это стадо тому, кто является брахмиштха - молчание (BṛhU, III.1, 2), все дружно отказываются от такой чести (кроме Яджнявалкьи, естественно). И лишь после того как ученик Яджнявалкьи уже угоняет это стадо, а на вопрос брахманов самому Яджнявалкье, вправду ли он считает себя брахмиштхой, тот отвечает дерзкой шуткой, очень похожей на вызов, - только тогда разгорается словесная схватка.

Итак, завязка сюжета (а значит, и всей полемики) происходит вокруг проблемы - является ли Яджнявалкья брахмиштхой? Однако, как уже говорилось, дело тут не в личных амбициях. Как покажет следующий эпизод, брахмиштха вообще фигура экстраординарная и, кроме того, находится в сакральной связи (и очень конкретной притом) с угоняемым стадом.

То есть, по мнению брахманов (а в их глазах Яджнявалкья брахмиштхой не является), угоняя такое стадо (скр. Brahmagavīr – '[стадо] коров, [принадележащих] брахмиштхе’ или просто 'коровы Брахмана’), Яджнявалкья совершает святотатство, кара за которое неминуема. Так что, как и покажут последующие события, перед нами бой не за личные амбиции, а за веру. О последнем ясно говорит Уддалака Аруни (BrhU, III.7), когда обещает Яджнявалкье, что того ждет за угон подобных коров («коров Брахмана»), если тот не ответит немедленно на вопрос Уддалаки: ...твоя голова отвалится... (...mūrdhā te vipatiṣyati...). Значит, перед нами не обычный спор об основах вероучения: здесь каждый вопрос несет для Яджнявалкьи нешуточную опасность.

Однако подобная угроза встречается в эпизоде словесного боя не единожды. Еще до упомянутой брахманы эта угроза звучит в брахмане, описывающей первую схватку Яджнявалкьи с Гарги Вачакнави (BrhU, III.6). Гарги в числе прочего интересна тем, что, в отличие от остальных спорщиков, активно использует спекулятивные приемы ведения полемики. Здесь, последовательно вопрошая Яджнявалкью о первоосновах тех или иных сущностей мироздания, она пытается завести противника в «дурную бесконечность». Яджнявалкья послушно, как может показаться, следует за ее вопросами, но когда она спрашивает о первооснове Брахмана, вдруг вместо ответа обрывает ее угрозой: ты должна прекратить задавать вопросы о первооснове Брахмана ...дабы голова твоя не отвалилась... (...ma te mQrdha vyapaptat...). После этого Гарги замолкает, схватка окончена. Что ее так испугало, станет ясно далее: головы в итоге лишается вступивший в схватку последним Видагдха Шакалья, так и не признавший Яджнявалкью брахмиштхой, несмотря на свое очевидное поражение.

Вачакнави, надо заметить, персонаж в данной адхьяйе очень важный. Ей одной дозволяется вступить в схватку не один раз, а дважды; именно она после вторичного поражения предостерегает брахманов от продолжения боя (ее ослушался только Видагдха Шакалья, в итоге поплатившийся головой). Известно о ней, правда, столько же, сколько о большинстве спорящих (то есть только то, что она из рода Вачакну). Однако то, что известно о двух из участников полемики (сам Яджнявалкья не в счет), заставляет полагать, что авторами упанишады здесь для словесного боя собраны избранные. Что касается самого боя, трудно сказать, происходил ли он в действительности или, что скорее, был сконструирован авторами третьей адхьяи на основе известного сюжета «Шатапатха-брахманы» (SBr, XI.6.3.11), где Шакалью постигает проклятие Яджнявалкьи.

Как уже говорилось, о двух противниках Яджнявалкьи известно, помимо их собственных и родовых имен, лишь чуть больше. Эти двое, без сомнения, особо почитаемые в упанишадах брахманы-наставники, особенно если мы говорим о ранних упанишадах как об особом пространстве текста. Дело в том, что первый из них, Ушаста Чакраяна (BrhU, III.4), в «Чхандогья-упанишаде» (ChU, I.10-11), где он зовется Ушасти Чакраяна (скр. Usasti Cakrayana), - герой-протагонист, знающий Брахман. Характерно, что там о своем «пребывании в Брахмане» Ушасти Чакраяна предупреждает жрецов уже знакомой нам по рассмотренному эпизоду угрозой «отпадения головы» (ChU, I.10, 9-11); жрецы, вняв предупреждению, обращаются к нему за наставлением без боя (ChU, I.11, 4-9). Что же касается Уддалаки Аруни, этот персонаж фигурирует в ранних упанишадах неоднократно. Это учитель самого Ваджасанейи Яджнявалкьи (BrhU, VI.3, 7; 5, 3). Не исключено, что Уддалака Аруни и есть тот самый Гаутама (BrhU, VI.2), получивший истинное знание от кшатрия Праваханы Джайвали: некий Гаутама назван отцом Шветакета Арунея, а Уддалака Аруни и есть его отец - об этом прямо говорится в «Чхандогья- упанишаде» (ChU, VI). Тот же сюжет присутствует в ChU, V, 3-10; там также отцом Шветакета Арунея назван некий Гаутама (как и в BrhU, VI.2). Любопытно, однако, что в ChU, V, 11-24 Уддалака Аруни получает истинное знание не от Праваханы Джайвали, а от кшатрия Ашвапати Кайкея - налицо расхождение, возникшее, как это случается при трансляции устной традиции, в процессе сложения текстов. По-видимому, для авторов в этих эпизодах были важны не сами имена наставников (к тому времени уже легендарных), а то, что в начале каждой ветви традиции непременно стоит кшатрий - это служит знаком ее подлинности. Третьим кшатрием, посвятившим брахманов в истинное учение о Брахмане, в упанишадах числится Аджаташатру из Каши (BrhU, II.1).

Так или иначе, логика авторов третьей адхьяйи «Брихадараньяка- упанишады» ясна: противники Яджнявалкьи - лица для традиции ранних упанишад «маркированные», особо важные, а только персонажи такого уровня и смогут продемонстрировать, что Яджнявалкья - воистину брахмиштха, одного Шакальи для решения этой задачи мало.

А теперь, после проведенного анализа, попробуем сравнить обе традиции - раннебуддийскую палийскую и традицию ранних упанишад, но не в целом, а именно по тем пунктам, которые мы рассмотрели.

Первое: бросается в глаза смысловое сходство терминов tathagata 'в «таковом» (незыблемо) пребывающий’ и brahmistha 'пребывающий сознанием в наивысшей сути Брахмана’. Смысловая разница в том, что в брахманистской традиции «таковое» поименовано, а не табуировано, как в первом случае. Видно, что понятие татхагата обладает неизмеримо большим объемом, чем понятие брахмиштха, и потенциально, в пределах Индии, универсально и интеррелигиозно. А раз так, то с большей вероятностью термин брахмиштха происходит от термина татхагата, а не наоборот. Ведь термин татхагата, хотя и ассоциируется сейчас исключительно с буддизмом (а точнее с Буддой), - древний, добуддий- ский, на чем недвусмысленно настаивает палийский канон. Вдобавок на раннем этапе, как явствует из канона, он является достоянием именно народной религии. Вспомним, шрамана Готаму как татхагату опознает именно народ, простые прохожие, которые в итоге и доносят «славу» (киттисадду) до царского двора (см. выше). Возможно, обозначать «абсолютное» как «таковое» придумали шраманы, а может быть - миряне, дабы не путаться в дефинициях, просто назвали его «таковым». Сейчас судить трудно. Так или иначе, в итоге термин татхагата закрепился именно в буддизме, но масса прочих основополагающих терминов (буддха(и), дхарма, чакра, чакравартин, сутра, тапас, шила, и т.д.), бытовавших в народных религиозных представлениях, так и остались интеррелигиозными.

Иное дело - брахмиштха. Этот термин сначала бытовал в специфической маргинальной среде приверженцев упанишад (ее нельзя назвать брахманской, так как в числе учеников были даже шудры), на краю брахманистского мира (и идейно, и географически, да и ландшафтно - в лесу). Несмотря на огромное последующее влияние упанишад на формирование индуизма, в числе основных терминов последнего брахмиштха не значится. В свете этого терминологическая эволюция tathāgata >
brahmiṣtha очень вероятна (обратное происхождение выглядит куда менее правдоподобным).

Второе: функция татхагаты и брахмиштхи в качестве носителя и стража «правды». Наличие подобного института в связи со словесным поединком в Древней Индии, видимо, в числе прочего помешало философии отделиться от религии и выродиться в софистику. Философия в Древней Индии - это всегда вероучение.

Третье: кара для нечестивца, смеющего в присутствии татхагаты (брахмиштхи) говорить «неправду», причем обрушивается она непременно на голову. Это самые загадочные места в цитированных текстах. С одной стороны, о том, что Шакалья погиб, «Брихадараньяка-упанишада» говорит недвусмысленно, да и Амбаттха пугается смертельной опасности. Но с другой стороны, гибель его явно не носит насильственного характера, более того, брахмиштха ли, татхагата ли - никогда не забывают предупредить об опасности.

И четвертое: как и буддийское учение, традиция упанишад в соответствии с собственным священным преданием имеет кшатрийское, а не брахманское происхождение (причем и те и другие гордятся этим). Эта проблема чрезвычайно интересна и связана с генезисом традиции упанишад. Впрочем, этот вопрос уже выходит за рамки данной статьи и требует отдельного исследования.

Список сокращений

пал. - палийское скр. - санскритское

BrhU - Brhadaranyaka-Upanisad («Брихадараньяка-упанишада») ChU - Ghandogya-Upanisad («Чхандогья-упанишада»)

DN - Digha-Nikaya («Дигха-никая»)

SBr - Satapatha-Brahmana («Шатапатха-брахмана»)

Сноски

1. Вырщиков Е. Г. Термин «татхагата» и ситуация словесного поединка в Древней Индии: кто такой татхагата? Ориенталистика. 2018;1(3-4):394–401. DOI: 10.31696/2618-7043-2018-1-3-4-394-401.
2. Жутаев Д. И. Индийские корни литературы сутр об именах будд: к истории формы. В: Иванов В. В. (ред.) Древние культуры Восточной и Южной Азии. М.: Издательство МГУ; 1999. C. 54–76.
3. Жутаев Д. И. Размышления о структуре раннебуддийского доктринального текста. В: Вертоградова В. В. (ред.) Индия – Тибет: текст и вокруг текста. Рериховские чтения 2002 (юбилейные) в Институте Востоковедения РАН. М.: Институт востоковедения РАН; 2004. C. 99–134.